Тайна сибирских орденов - Александр Антонович Петрушин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для нормализации обстановки на Тобольском Севере Долгирев предложил в феврале 1930 года в письме Комитету Севера при ВЦИК заменить существовавшие здесь с 1925—1926 годов родовые туземные советы территориальными (в то время уже действовали 12 туземных районов и 64 родовых совета).
10 декабря 1930 года Президиум ВЦИК принял постановление «Об организации национальных объединений в районах расселения малых народностей Севера»: были созданы восемь национальных округов, в том числе Остяко-Вогульский и Ямало-Ненецкий. Образование национальных округов официальная пропаганда немедленно выдала за очередной триумф советской национальной политики.
В действительности формальное провозглашение национальной государственности лишило северные народности всякой автономии. Власть в национальных округах и территориальных советах оказалась в руках партийной советской бюрократии, преимущественно русской. Существенной роли в жизни Севера новые советы не играли. Они оказались неспособными остановить массовые репрессии против аборигенов во имя «социалистического будущего». Может, поэтому главный идеолог национального самоуправления северных народностей П. И. Сосунов не упомянут в советских и постсоветских исторических изданиях (его имени нет в энциклопедиях Тюменской области, Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округов)[52].
Образование в декабре 1930 года в бассейнах рек Вах и Таз Ларьякского (Ваховского) остяцкого туземного района (Большеларьякский, Большетарховский, Колёк-Еганский, Корликовский, Ларьякский (Ваховский), Охтеурский национальные советы и кочевой совет Толькинский) совпало с кончиной старого князя Кунина. Власть над сородичами и тайна колчаковского клада перешли к его 40-летнему сыну — Ефиму Кунину по прозвищу Шатин или Шата. Первое время местные партийные, советские и хозяйственные органы вполне с ним ладили.
Но в 1931 году Долгирева назначили начальником Нижне-Иртышского государственного речного пароходства, которое обслуживало судоходные Иртыш, Обь и их притоки в пределах национальных округов — протяженность речных маршрутов в Обь-Иртышском бассейне достигала 13 тысяч километров.
Механическое перенесение методов колхозного строительства из южных районов в северные и решение Президиума ВЦИК «произвести экспроприацию всего оленьего стада и прочих средств и орудий производства в зонах тундры и лесотундры Крайнего Севера у отдельных полуфеодалов» не могли не вызвать среди коренного населения сопротивления.
В декабре 1932 года чекисты заманили Кунина-Шатина в Ларьяк и «оперативно изъяли» — увезли в Остяко-Вогульск. Но он не выдал тайник в лабиринте притоков Ваха. Кроме него о месте сокрытия клада знал лишь его покойный отец. Да еще Долгирев, который успешно провел четыре навигации. А пятую не успел...
7 августа 1935 года члена Омского обкома ВКП(б), начальника Нижне-Иртышского государственного речного пароходства, старшего майора государственной безопасности запаса НКВД СССР (соответствовало армейскому званию комбрига) Николая Алексеевича Долгирева похоронили в Омске. По официальным данным, он погиб на охоте в результате несчастного случая. О месте трагедии и ее обстоятельствах не сообщалось.
Для расследования гибели Долгирева в Омск приехал следователь по важнейшим делам при прокуратуре Союза ССР Лев Романович Шейнин, будущий автор знаменитых «Записок следователя». Результатами оперативно-следственных мероприятий активно интересовался народный комиссар внутренних дел СССР Генрих Григорьевич Ягода.
В постановлении о прекращении уголовного дела «за отсутствием состава преступления» следователь Шейнин, ссылаясь на «устные объяснения ответственных работников НКВД СССР», указал: «Труп Долгирева... был обнаружен на левом берегу реки Вах в окрестностях селения Большетархово. Смерть наступила в результате глубокого проникающего ранения в правый глаз...» Эта нелепая и страшная история получила в 1938 году отражение в шейнинских «Записках следователя». Но имена и географические названия в рассказе «Охотничий нож» были изменены.
Почему местом охоты для начальника Нижне-Иртышского государственного речного пароходства Долгирева стали столь далекие от Омска безлюдные берега Ваха — притока Оби? Кто из «ответственных работников НКВД СССР» сопровождал его на последней охоте? Какую роль в этой трагедии играл генеральный комиссар государственной безопасности СССР Ягода?
Приложение № 5Водники Иртыша склоняют знамена
Тобольск (молния)
Парторганизация Тобольской пристани выражает глубокое соболезнование по поводу преждевременной и трагической смерти старого большевика и начальника Нижне-Иртышского госпароходства Николая Алексеевича Долгирева, погибшего в расцвете сил и большевистской энергии. Эта смерть является большой утратой для партии.
Его недавнее посещение и большевистская работа по Тобольской пристани по выполнению задач партии свежа в нашей памяти. Ходатайствуем о присвоении одному из судов имени товарища Долгирева.
Пароход «Красный путь»
Молния
Узнав о преждевременной и трагической смерти старого большевика, члена Обкома партии и Облисполкома, стойкого борца, прекраснейшего руководителя водного транспорта Николая Алексеевича Долгирева, скорбим вместе со всей общественностью, всеми водниками и семьей погибшего...
Мы, команда парохода «Красный путь», на котором ты, Николай Алексеевич, ехал последний раз в своей жизни, склоняем знамена и свои головы и перед твоей могилой даем свое пролетарское обещание еще больше сплотиться на выполнение навигационного плана, поставить железную трудовую дисциплину, бороться за выполнение плана осенних перевозок...
Уважаемый Александр Антонович!
...Спасибо Вам за то, что приоткрыли завесу над его гибелью,
