Тайна сибирских орденов - Александр Антонович Петрушин

речном маршруте. Здесь «снабженцу» Восточного фронта предъявили обвинение «...в грабежах, истязании своих подчиненных и растрате народных денег». В его архивном следственном деле имеется телеграмма Дзержинского от 16 сентября 1918 года с указанием «снять последний допрос с Трофимовского и немедленно расстрелять».

Из всей харьковской компании в живых оставили только Молчано­ва. Адъютанта Муравьева Юрова расстреляли еще в Одессе за то, что он продавал конфискованные особняки их прежним владельцам.

Обнаруженные в трюме «Миссури» фальшивые деньги были ис­пользованы для разложения белогвардейского тыла. А оставленные после ликвидации Муравьева без присмотра российские национальные ценности — золотой запас бывшей империи — захватила 6 августа в Каза­ни белая дружина подполковника Каппеля.

Тогда же Молчанов стал помощником начальника наблюдательного отдела военного контроля при штабе Восточного фронта. Так перво­начально называлась военная контрразведка, подчинявшаяся наркомвоенмору Троцкому. Ее обязанности: «...обнаружение, обследование всяких шпионских организаций и производство расследования по этим делам...». Рядом существовала подчиненная Дзержинскому фронтовая ЧК, которой была поручена «борьба с контрреволюционными элемен­тами в войсках...».

В ноябре 1918 года Молчанова перевели в «купеческую столицу» Самару заведовать пунктом военного контроля 4-й красной армии, в ко­торой процветала партизанщина. Командарм Александр Алексеевич Балтийский, бывший царский генерал-лейтенант, окончивший две ака­демии — морскую и генерального штаба, не мог совладать с этой буйной вооруженной толпой. Дело дошло до убийства члена Реввоенсовета Гав­риила Давидовича Линдова-Лейтейзена и военного комиссара армии Владимира Петровича Мяги.

Обуздать мятежников Москва послала Михаила Васильевича Фрун­зе. 11 февраля 1919 года он телеграфировал председателю ВЦИК Якову Михайловичу Свердлову: «Прибыл лично в расположение армии, оз­накомился с составом и настроением, а равно с командным составом и политработниками. Требуются большие персональные изменения. Необходимо тщательное расследование всей деятельности не только мятежных частей, но и всего руководящего персонала армии...»

Балтийский сдал Фрунзе должность и остался при нем «для поруче­ний» — фактически в качестве военного советника. Начальником штаба армии Фрунзе взял бывшего генерал-лейтенанта царской армии Федо­ра Федоровича Новицкого. Обладая такой сильной командой, Фрунзе быстро учился у своих военных наставников.

Командовать армией оказалось непросто. Один командир бригады, получив от Фрунзе выговор, обратился за подмогой к своим подчинен­ным, и те вызвали командарма для объяснений. Другой комбриг по­требовал отвести его часть в тыл на отдых, угрожая в противном случае бросить позиции. Третий вообще отказался исполнять боевой приказ...

Фрунзе действовал где уговорами, а где и жесткостью. Молчанов тайно ликвидировал наиболее авторитетных бунтовщиков, и коман­дарм эту помощь оценил и запомнил.

13 июля Фрунзе стал командующим войсками Восточного фронта — вместо Сергея Сергеевича Каменева, назначенного главкомом. Но уже че­рез месяц фронт разделили на два — Восточный и Туркестанский. Фрунзе возглавил Туркестанский фронт, штаб которого разместился в Ташкенте.

Огромный Туркестанский край состоял из Сырдарьинской, Фер­ганской, Самаркандской, Закаспийской и Семиреченской областей. Ос­новную массу населения составляли узбеки, казахи, киргизы, таджики, туркмены, каракалпаки...

Годом раньше 19 декабря ЦК решил объединить соперничавших между собой военных контрразведчиков и чекистов. В каждом фронто­вом управлении и в каждой армии создали особый отдел ВЧК, в диви­зии — особые отделения. Задача — бороться со «шпионажем, изменой Родине и другими контрреволюционными преступлениями».

Эта реорганизация спецслужб совпала с вооруженным мятежом в Ташкенте, который возглавил окружной военный комиссар Осипов. Мятежники разгромили Туркестанскую ЧК и расстреляли ее предсе­дателя Фоменко. На подавление этого мятежа в числе других чекистов Восточного фронта направили по просьбе Фрунзе и Молчанова. Его назначили начальником особого отдела в Самарканде, но на новом месте у него не заладились отношения с начальником особого отдела Туркестанского фронта Глебом Ивановичем Бокием. Фрунзе не хотел ссориться с Бокием, который, как и он сам, был сторонником военно­го вторжения в Бухарское ханство, свержения эмира и присоединения Бухары к Советской России. Чекисты Бокия устранили всех привержен­цев мирных отношений с Бухарой, сфабриковав дело «бухарской шпи­онской организации», хотя сами признали позднее: «Следствием факти­ческого шпионажа не установлено, а есть только намеки...»

Поэтому Фрунзе предложил Молчанову отправиться в штаб создан­ного в апреле 1919 года южнее Актюбинска Северо-Восточного фронта с задачей — преградить путь войскам Колчака в советские районы Ка­захстана и Туркестана. Его и фронтом назвать было трудно: всего лишь восемь тысяч бойцов, которым противостояли белоказачьи части гене­рала Белова. Красные войска несли здесь поражение за поражением.

Дисциплина в частях Северо-Восточного фронта практически от­сутствовала. Существовало «выборное начало, имела место большая склонность командного состава выносить распоряжения высших влас­тей и другие вопросы на обсуждение митингов».

Заняв должность адъютанта председателя Реввоенсовета фронта Брегадзе, которого он хорошо знал по совместной службе в 4-й красной армии, Молчанов занялся «укреплением командования, установлением порядка и дисциплины в войсках». «Красное воинство», сформирован­ное по месту жительства и передвигавшееся на телегах вместе с семья­ми, не признавало дисциплины. Красноармейцы запросто убивали ко­мандиров и комиссаров, если те пытались навести порядок.

Новое назначение Молчанова совпало с очередным мятежом. Повстанцы захватили здание Реввоенсовета фронта, застрелили на­чальника особого отдела фронта Марикова, ранили командующего фронтом Астраханцева, избили Брегадзе... Неимоверными усилиями Молчанову удалось уговорить восставших красноармейцев возвра­титься на боевые позиции. Постепенно положение на Северо-Восточ­ном фронте стабилизировалось — красные войска перешли в наступле­ние и, преодолев сопротивление белоказаков, соединились 3 октября 1919 года с 1-й Туркестанской красной армией.

Молчанов стал адъютантом Фрунзе. Тот не любил вмешиваться в тайные дела чекистов, поэтому возложил на Молчанова все контакты с представителями карательных органов.

Историк Михаил Тумшис считает, что своим восхождением на чеки­стский олимп Молчанов обязан Фрунзе: «...период работы с ним сыграл в жизни Георгия огромное значение...» После Муравьева Молчанов уви­дел во Фрунзе нового «красного Бонапарта» — разговоры об этом велись.

Уже в наши дни академик Юрий Поляков, оценив личность Фрунзе, пришел к выводу, что Михаила Васильевича ждало большое политиче­ское будущее: «Фрунзе обладал всеми качествами, необходимыми вы­дающемуся революционеру: горячее сердце и холодный ум, романтизм и прагматизм, смелость, личное мужество, бесстрашие без рисовки и авантюризма. Скромный в быту, не увлекшийся возможностями, кото­рыми обладали обитатели Кремля, Фрунзе являл собой образец подлин­ного революционера.