Война, погубившая Россию. Записки премьер-министра Великобритании - Дэвид Ллойд Джордж

* * *

Верховный военный совет Антанты, заседавший в Версале, 2 февраля 1918 г. рассмотрел все эти мирные декларации. В результате последовавшей дискуссии было решено опубликовать единую декларацию, которая подвела бы итоги сессии верховного военного совета. Декларация была опубликована в прессе союзных стран 4 февраля и включала следующий абзац:

'Верховный военный совет подверг самому тщательному рассмотрению последние высказывания германского канцлера и австро-венгерского министра иностранных дел, но не мог найти в них сколько-нибудь реального приближения к умеренным условиям, изложенным всеми союзными правительствами.

Убеждение еще больше углубилось благодаря тому впечатлению, которое производит контраст между официально декларированными якобы идеалистическими целями, с которыми центральные державы вступили в теперешние переговоры в Брест-Литовске и откровенно раскрытыми теперь планами завоевания и грабежа.

При таких обстоятельствах Верховный военный совет решил, что единственная неотложная задача, стоящая перед ним, заключается в продолжении войны с величайшим напряжением всех сил и в теснейшем и наиболее действенном сотрудничестве военных сил союзников.

Война должна продолжаться до тех пор, пока под давлением этих сил в настроении вражеских правительств и народов не произойдут перемены, оправдывающие надежду на заключение мира на таких условиях, которые не влекли бы за собой отказа перед лицом агрессивного и безжалостного милитаризма от всех тех принципов свободы, справедливости и уважения, к международному праву, которые союзники решили восстановить'.

Но если декларация наших мирных целей не вызвала благоприятного публичного ответа со стороны центральных держав, то один из наиболее видных министров, граф Чернин, втайне питал симпатию к нашим предложениям. Очень скоро после моей речи Австрия возобновила попытки сближения с нами. Наш посол в Берне получил извещение, что граф Чернин желает встретиться со мной в Швейцарии. Посол получил сообщение высокопоставленного австрийца, который посетил Швейцарию.

Анализ положения, данный этим австрийским чиновником, представляет самостоятельный интерес. Изложение его точки зрения дано в телеграмме сэра Хораса Румбольда, датированной 11 января 1918 г., краткое содержание которой я привожу ниже:

'Вчера г. Скшинский посетил Женеву для встречи с д-ром Пароди. По его заявлению, в последних обращениях г. Ллойд Джорджа и президента Вильсона есть ряд пунктов, относительно которых между правительством Его Величества и Австро-Венгрией имеется согласие.

Помимо этих пунктов есть другие, связанные с ними вопросы, из которых видно, что дальнейшее обсуждение может привести к удовлетворительному соглашению. Правительство Его Величества не должно считать, что комментарии части венской прессы по поводу взглядов г. Ллойд Джорджа представляют точку зрения графа Чернина или народной массы. Часть австро-венгерской прессы и почти вся пресса Германии контролируются фабрикантами средств вооружения, и эта пресса поднимает крик каждый раз, когда замечает появление проблесков мира. Граф Чернин, продолжал далее Скшинский, вынужден был вести титаническую борьбу в Берлине, чтобы получить согласие на формулу «мир без аннексий».

В день, когда декларация по этому вопросу была объявлена Кюльманом, граф Гертлинг едва осмелился покинуть свой дом, боясь быть освистанным толпой на берлинских улицах.

Часть германского общества фанатически поддерживает милитаристские планы аннексии, но есть также и значительная группа пацифистов, которая должна оказывать значительное влияние.

В качестве компенсации за получение согласия Германии на эту формулу мира граф Чернин был вынужден согласиться послать некоторые австро-венгерские полки на западный фронт, чтобы продемонстрировать солидарность Австрии с Германией. Обещанная таким образом поддержка выразилась в посылке двух или трех полков, которые находились уже в Бельгии или на пути в Бельгию. Г-н Скшинский считает желательным, чтобы в комментариях на эту тему пресса Антанты не придавала большого значения оказанной таким образом военной помощи, так как Германия получает ее фактически в результате шантажа.

Относительно Турции австро-венгерское правительство думает, что можно выработать такую формулу, которая обеспечивала бы значительную автономию Месопотамии, Сирии и Палестины без того, чтобы явно лишать Турцию какой-либо части ее территории. Во всяком случае г. Скшинский заявил, что если г. Ллойд Джордж желает иметь беседу с графом Черниным, то последний готов приехать для этого в Швейцарию'.

* * *

Кабинет сомневался, разумно ли, чтобы я принял приглашение. Встреча двух премьер-министров враждующих держав для обсуждения вопроса о мире являлась более официальным событием и поневоле привлекала бы гораздо больше внимания, чем частные разговоры между министром и бывшим послом. Кроме того, Чернин ие ответил на наш вопрос, заданный Менсдорфу, готова ли Австрия вести переговоры о сепаратном мире.

Лично я сильно сочувствовал тому, чтобы поддерживать эту связь с Австрией. Если бы этот метод привел к чему-либо, мы имели бы одним врагом меньше. Даже и в противном случае это имело бы тот эффект, что сделало бы австрийцев менее склонными враждовать с западными державами путем посылки войск во Францию. Я доказывал кабинету, что мы должны извлечь выгоду из всякого формального предложения, которое может повести к сепаратному миру с Австрией и может привести австрийскую армию в то же состояние бессилия и бездействия, в каком находилась русская армия в 1917 г.

Было решено, что не следует игнорировать любое серьезное предложение о мирных переговорах, и мы решили послать для встречи с графом Чершшым одного из членов военного кабинета. В течение нескольких недель мы обменивались сообщениями, но до конца февраля не могли организовать встречу. Переговоры не продвигались. Чернин хитрил, наше министерство иностранных дел ко всему придиралось.

Нежелание министра иностранных дел довести дело до конца объяснялось тем, что наши дипломаты подозревали Чернина в неискренности. Они считали, что он вел крупную игру во имя интересов Германии. Ясно было, что он кого-то предавал. Если его обращения к нам были искренни, то он предавал Германию. Если его речи не отражали его действительные намерения, тогда он играл опасную игру с нами.

Правда заключалась в том, что австрийское правительство колебалось в выборе между двумя сторонами и было в полном смятении. С одной стороны, Австрия была в ужасе перед приближением гибели и хотела избежать ее; с другой — она боялась могущественной Германии, которая сдавила ее железным кольцом. Наконец, мы пришли к соглашению, что генерал Смутс должен еще раз отправиться в мирное паломничество в Швейцарию, чтобы установить действительный смысл предложений Австрии.

Генерал Смутс взял с собой г. Филиппа Керра, и они оба прибыли в Берн 9 марта. Вначале казалось, будто в позиции Австрии произошла полная перемена и что она, наконец, готова ограничить дискуссию узкими рамками проблемы австро-венгерского мира. Казалось, что австрийцы в это время стремились выйти из войны, будь то вместе со своими союзниками или без них. Казалось, они были убеждены, что война