Война, погубившая Россию. Записки премьер-министра Великобритании - Дэвид Ллойд Джордж

'…Положение в Петрограде тяжелое, как и прежде, чему не приходится удивляться, если учесть отсутствие надлежащих полицейских сил для поддержания порядка. Сильное беспокойство внушает правительству неопределенная позиция войск. Однако имеются признаки реакции, если не в пользу монархии, то устойчивого правительства, способного поддержать порядок и положить конец существующей анархии, которая неуклонно распространяется по стране.

Я убежден, что достаточно правительству начать действовать решительно, и оно поведет за собой народные массы. Из того, чго рассказывает мне Терещенко, видно, что правительство находит момент психологически подходящим для действия. Это означает, что правительство собирается отделаться от петроградского гарнизона и в случав необходимости использовать казаков, на которых можно полностью рассчитывать.

Результаты недавних выборов в городскую думу показали, что радикалы составляют только незначительное меньшинство; их положение будет, по-видимому, серьезно скомпрометировано, если, как надеется Терещенко, ему удастся доказать, что многие из их лидеров состоят на жалованье у немцев.

Созыв Всероссийского съезда Советов, который состоится через день иди два, будет новым и интересным фактором в существующем положении. Он превратит местный Совет в национальный и даст ему большую власть и влияние. Существует всеобщее предположение, что допущение рабочих и солдатских делегатов из провинций окажет сдерживающее действие. Если это подтвердится, то между Советом и правительством установится более тесное сотрудничество…

Что касается армии, то здесь перспективы внушают больше надежд, хотя, по заявлениям пессимистов, она совершенно неспособна предпринять наступление. Вместе с тем заявления министров звучат с большой уверенностью. По моему мнению, наступление определенно будет предпринято, как только будут преодолены трудности со снабжением и т.п. Но в какой степени успешно оно будет проводиться, является вопросом, который я ие берусь предугадывать…

После изложенного я виделся с начальником генерального штаба, и он сообщил мне, что последние сообщения с фронта были значительно более удовлетворительными, и что наступление будет предпринято в течение ближайших двух недель…'

Другое письмо от 24 июля из другого источника содержит следующее:

'Мы имели еще один кризис 22 и 23 июня, который, по мнению большинства, нельзя было ликвидировать без крупного кровопролития. Большевики призвали своих последователей произвести вооруженную демонстрацию против правительства, продолжающего войну, и за все связанные с ней бедствия. Распространялись листовки даже более мятежного характера, призывавшие к открытому насилию.

К счастью, правительство только что было поддержано вотумами доверия, вынесенными Всероссийским советом рабочих и солдатских депутатов и Всероссийским крестьянским съездом. Кроме того, эти две организации, поддерживаемые Исполнительным комитетом Петроградского совета и всеми социалистическими организациями, выпустили контрпрокламацию с призывом оставаться всем по домам. Правительство на три дня запретило всякие демонстрации. В результате вчерашний день прошел совершенно спокойно и таким же обещает быть сегодняшний день…

Результат можно себе представить. Мне кажется, что, чем долее можно было бы задержать кровопролитие, тем более вероятно, что его удастся вовсе избежать, а вместе с тем избежать и его возможных результатов. Несколько умелых арестов сделали бы свое дело, тогда правительство увидит, что время приспело.

Как вы знаете, Терещенко придает величайшее значение необходимости не ослаблять салоникского фронта в настоящий момент и хочет, чтобы весь вопрос был провентилирован в Париже…

В момент, когда пишется это письмо, дело выглядит так, как будто наступление действительно произойдет, но бесполезно даже пытаться предсказать результаты его. Большинство считает, что неудача его явится катастрофой. Несомненно, что теперь армия на фронте находится в лучшем состоянии, чем была раньше, но между отдельными дивизиями существуют резкие отличия в отношении «боевого духа», и только немногие из них хотят воевать.

Большинство здесь считает несомненным, что русские войска не согласятся провести еще одну зиму в окопах, каковы бы ни были на этот счет желания высшего командования. Это не значит, что такое мнение правильно; но с этой непредвиденной возможностью надо считаться.

В случае правильности такого предположения возникает вопрос, не является ли в общих интересах желательным, чтобы Россия заключила мир раньше, чем она будет раздавлена, если к тому же предположить, что к этому моменту выйдет из строя Австрия. Я сознаю огромные трудности, связанные с этим планом, и не думаю, чтобы в настоящий момент русское правительство согласилось выслушать такого рода предположение. Тем не менее, я обращаю Ваше внимание на это обстоятельство, потому что в течение некоторого времени пытаюсь придумать наилучший выход из затруднений на случай общего развала русской армии, когда выпадет первый снег'.

* * *

В начале июля, несмотря на внутренние затруднения в стране, русская армия под командованием генерала Брусилова предприняла наступление на немцев, и в одном месте ей удалось прорваться за неприятельскую линию на глубину семи миль на фронте длиной в 14 миль. Во время наступления она захватила 26 тысяч пленных и 84 орудия.

Но наступление не было продолжено. Армия не хотела воевать. Дисциплина исчезла. 10 июля генерал Нокс отправил донесение, в котором он описывал наступление и отмечал размеры, до которых дошли недисциплинированность и падение боевого духа во всей русской армии. Разложение и распад начались, по-видимому, среди низших чинов армии и явились результатом того недовольства условиями, которое преобладало с момента начала войны и раньше.

Вот описание положения, сделанное генералом Ноксом:

«Везде были налицо доказательства отсутствия дисциплины. Каждый бивуак кавалерийской части был полон лошадей, которые скакали взад и вперед без привязи. Каждая деревня была полна лошадей, которые часами простаивали на привязи, без корма, на солнце, в то время как их владельцы спали или присутствовали на митингах. Никто, казалось, не выполнял своей дневной работы, за исключением ротных поваров. Дороги вблизи фронта находились в позорном состоянии, и никто не пытался исправлять их, тогда как солдаты целыми днями купались и валялись на солнце. Ни один из виденных мною наблюдательяых постов не был надлежащим образом укреплен, а многие из них не были даже достаточно укрыты. Большая часть автотранспорта была передана 'делегатам», которые, повидимому, пользовались теперь приоритетом перед штабом и отделом снабжения. Большинство работников штаба было сменено незадолго до открытия военных операций. Все корпусные командиры и большинство дивизионных командиров были заменены в течение истекших трех месяцев…

Операции были отложены на два дня до прибытия военного министра, который вез с собой обращение Всероссийского совета рабочих и солдатских депутатов с призывом к войскам перейти в наступление. Керенский провел первый день в 11-й армии и встретил плохой прием во 2-й гвардейской пехотной дивизии, половина солдат которой отказалась выслушать его. В действительности, никто не знал, пойдет ли пехота в атаку; немногие из частей были настроены активно-мятежно. Кавалерия и артиллерия были крепки…

Зa исключением немногих полков, пехота хорошо начала операции…

Одпако