Война, погубившая Россию. Записки премьер-министра Великобритании - Дэвид Ллойд Джордж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Г-н Керр по натуре был оптимистом, кроме того он был молод, и его доверие к людям ие было еще подорвано опытом. Он вначале восторженно отнесся к австрийским предложениям и из Берна телеграфировал мне:
'…Я думаю, что в зависимости от того, что скажет Скшинский, могут последовать значительные результаты из переговоров между Черниным и английским представителем по поводу возможного соглашения между Австро-Венгрией и Антантой. Мы считаем абсолютно необходимым разъяснить, что мы совсем не собираемся обсуждать условия мира с Германией. Возможно, что в конце концов три южных союзника Германии выступят совместно.
Я не считаю также, чтобы переговоры могли повлечь за собой какую-нибудь реальную опасность, если только они не приведут к разногласиям с нашими собственными союзниками или если они будут неудачны вследствие того, что соглашение не может быть достигнуто из-за наших неумеренных требований. В последнем случае Чернин отправится домой и объединит народ своей страны в борьбе против недопустимой алчности Антанты. Поэтому мне кажется существенным, чтобы, если состоится встреча с Черниным, мы обсудили возможно скорее вопрос об основах сепаратного австро-венгерского мира с нашими союзниками, в том числе с Сербией.
Если что-нибудь выйдет из встречи с Черниным, то он должен добиться заключения прелиминарного соглашения немедленно, если сам окажется достаточно благоразумным…'
* * *
Генералу Смутсу была дана инструкция, уполномочившая его действовать в этом направлении. Смутс имел длительную беседу с г. Скшинским, во время которой австрийский эмиссар выразил опасение Чернина, что Антанта просто пытается оторвать Австро-Венгрию, чтобы изолировать и погубить Германию. Генерал Смутс уверил его, что целью Антанты является прекращение войны на таких условиях, которые создадут справедливый и прочный мир, и при которых будет проведено всеобщее разоружение. Он добавил, что, к сожалению, брест-лптовский и румынский договоры, по мнению Антанты, противоречили этим принципам.
Керр писал об этом:
«…Результат обмена мнений 14 марта 1918 г. состоял в том, что если начнутся какие-нибудь новые переговоры, то они должны исходить из стремления достичь урегулирования всех спорных вопросов между Австро-Венгрией и Антантой. Основным принципом урегулирования споров должен быть не обмен одной территории па другую, а справедливость ко всем народам. Ни на какой другой основе нельзя было построить прочный мир. Понятно, что целью встречи было обсуждение практического применения этого принципа к спорным вопросам между Италией, Сербией, Румынией и Австро-Венгрией. Поскольку национальный вопрос живо затрагивает международные отношения, а отсюда и возможность прочного мира, то и его нельзя исключить из обсуждения, хотя бы он относился к вопросам внутренней политики. Совершенно понятно также, что союзные правительства откажутся вступить в обсуждение мирных условий с Германией».
Генерал Смутс, однако, сделал другой вывод из своей встречи с Скшинским. Именно Смутс полагал, что за время, истекшее между первой попыткой встречи и фактическим его приездом в Швейцарию, в позиции графа Чернина еще раз произошла перемена и что он охладел в своем стремлении вести переговоры с Антантой.
Эта точка зрения изложена в следующем меморандуме, составленном после встречи г. Керром.
'…Эта перемена могла произойти иод влиянием поражения России в результате германского наступления, сопровождавшегося улучшением военного положения Германии на западе. Граф Чернин, возможно, решил, что наилучшей политикой является отказ от сепаратных переговоров, с тем чтобы посмотреть, к каким условиям могут принудить нас военные неудачи или новое усиление пацифистских настроений среди гражданского населения союзников.
Кроме того перемена позиции может объясняться открытием переговоров с Америкой. Чернин, возможно, решил, что вести дело через Америку легче, так как США не связаны договором с Италией и поэтому более вероятно, что США будут придерживаться умеренных условий. США также являются державой, от которой Австро-Венгрия может, вероятно, получить наибольшую финансовую помощь.
И наконец, граф Чернин начал, может быть, понимать, что, раз начав переговоры с полномочным представителем Англии, он не сможет отступить назад вследствие того давления в пользу мира, которое оказывают народные массы внутри Австро-Венгрии. Начатые переговоры должны неизбежно привести либо к сепаратному миру, либо к краху монархии вследствие внутреннего раскола по вопросу о мире.
Если так, то ввиду чрезвычайно туманного политического положения в данный момент и понимая возникшие перед ним в начале переговоров затруднения, граф Чернин, возможно, заинтересован только в том, чтобы выиграть время, и стремится избежать компрометирующей его встречи, которая может иметь для него роковые последствия. На основании этого предположения, вполне согласующегося с теми объяснениями перемены позиции графа Чернина, которые дал г. Скшинский, мой приезд должен был поставить Чернина в очень затруднительное положение. Он действительно не имеет другого выбора, как только выжидать'.
* * *
Близость мартовского наступления и несомненно выражаемая германским штабом уверенность в успехе ослабила жажду мира в Австрии. При таком настроении вести дело было невозможно, и когда через несколько дней было успешно начато большое наступление, все вопросы о продолжении мирных переговоров отпали. Все, чего удалось достигнуть с помощью этих переговоров, это колебания Австрии по вопросу о посылке ее армии на смертельную борьбу на западном фронте.
Интересно поразмыслить, не без некоторого сожаления, о том, как отразилось бы на положении Европы заключение мира с Австрией весной 1918 г. Австрийская империя не распалась бы на несколько независимых государств, не всегда дружественных между собой. Образовалось бы, вероятно, пять-шесть автономных доминионов, верных австрийской короне и гармонично сотрудничавших в борьбе за общие интересы.
Что касается Германии, го мы не получали ни прямого, ни косвенного намека на ее желание заключить хмир, кроме как на условиях, которые не подлежали обсуждению. Германцы намеревались сражаться до тех нор, пока ие получат условий, которые поставили бы Германию в конце войны в лучшее территориальное и экономическое положение, чем то, в каком она находилась в 1914 г. Милитаристы не осмеливались идти обратно в Берлин после подписания договора, который был бы признанием того, что они разбиты.
Это была их война, война милитаристов, и они намеревались закончить ее с развевающимися победными знаменами. Они намеревались идти на крупный риск только ради такой победы, которая могла бы обеспечить им принятие продиктованных ими условий.
Людендорф убеждал политиков внутри страны поддержать наступательные действия его армии посредством хорошо разработанной пацифистской агитации, которая подорвала бы моральное состояние английского народа и заставила бы Англию менее охотно бросать в бой все своп силы. Он жаловался, что эти политики не помогали ему как следует с помощью такой пропаганды мира, которая ослабляла бы и разделяла враждебные Германии
