Война, погубившая Россию. Записки премьер-министра Великобритании - Дэвид Ллойд Джордж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Германия может извлечь для себя выгоды из выхода России из войны в двух нанравлениях. Первое: она может усилить численность своих войск на других фронтах путем переброски войск с русского фронта и путем возвращения германских военнопленных из России. На то, чтобы нам удалось помешать этому, надежды мало, и я не буду на этом долее останавливаться.
Второе: Германия может получить возможность использования значительных потенциальных ресурсов России и сломить союзную блокаду. Я не уверен, что выгода от этого не представляется более значительной, чем первая, и этот вопрос был изучен до сих пор еще в недостаточной степени.
Что касается нефти, то мы должны знать, какие транспортные средства, имеющиеся в Черном море, находятся и распоряжении Германии и в какой степени мы можем рассчитывать на противодействие немцам со стороны антибольшевистских элементов на Кавказе. Что касается зерна, то затруднения для немцев возникнут, главным образом, насколько я могу предполагать, в связи с хаотическим положением в стране, с дезорганизацией всех видов транспорта и решимостью русских использовать свои продукты для своих собственных нужд.
Если мы толкнем Россию в объятия Германии, мы ускорим организацию России по германскому образцу с помощью германских чиновников. Ничего пе было бы для нас более роковым, кажется мне, и с точки зрения непосредственных задач в войне, и с точки зрения наших дальнейших взаимоотношений с Германией после войны.
Хотя Россия и не в состоянии продолжать войну, ее завоевать нелегко. Без активного содействия со стороны самих русских германские войска (даже если бы у Германии имелись лишние войска) не могут проникнуть на сотни километров вглубь этой обширной страны. Простое перемирие между Россией и Германией в течение еще многих месяцев не поможет удовлетворению германских нужд за счет снабжения из России.
Мы должны постараться, чтобы этот период затянулся возможно дольше, и ничто не было бы более роковым, как политика, которая дала бы русским повод приветствовать в своей среде германских чиновников и германских солдат как друзей и освободителей.
А. Дж. Бальфур.
9 декабря 1917 г.'
* * *
Я энергично поддержал мудрые предложения, содержащиеся в приведенном документе. Предложения г. Бальфура были неприемлемы для некоторых членов правительства, но в конце концов кабинет решил, что правительство его величества заинтересовано не столько в том или ином составе русского правительства и не столько в тех или иных притязаниях большевиков или других русских политических партий, сколько в том, какое значение имеет позиция тех и других по отношению к нашему конфликту с центральными державами. Это была та политическая линия, которой мы держались при царе, и у нас не было оснований отходить от нее.
Нашей основной целыо во время революции должно было быть:
а) если возможно, удержать Россию на нашей стороне в войне вплоть до осуществления наших общих военных целей;
б) если первое не могло быть достигнуто, обеспечить, чтобы Россия помогала нам, поскольку это было возможно, и наносила посильный ущерб неприятелю. С этой целью мы должны были стремиться к тому, чтобы условия мира, который Россия могла заключить с неприятелем, создали в России предрасположение в нашу пользу.
Если бы эта политика оказалась успешной, она могла бы предупредить наихудшие последствия выхода России из войны. Трудно было предсказать, сколь укрепятся большевики, и как долго они продержатся у власти; но если, как казалось вероятным, они сохранят превосходство лишь в течение нескольких месяцев, эти месяцы могли оказаться решающими, и политика, которая могла бы без всякой необходимости превратить их в наших врагов, толкнула бы большевиков в объятия Германии.
В этот момент были признаки того, что через несколько дней, когда будут закончены выборы в Учредительное собрание, большевики окажутся у власти не только де факто, но и в качестве законного (конституционного) правительства в значительной части страны, хотя и не во всей России.
В этой связи рассматривали мы полученные от британского посольства в Петрограде сообщения. Посольство извещало нас об условиях шестимесячного перемирия, предложенного большевиками, и указывало, что в официальной прессе наступил заметный поворот: впервые за несколько недель нападки на союзников прекратились.
В «Таймсе» в этот день появилось сообщение о том, что Германия поставила следующие условия:
а) передача Германии на 15 лет контроля над русским рынком пшеницы;
б) беспошлинный ввоз в Россию всех германских товаров;
в) отказ от эвакуации всех территорий России, занятых германскими войсками.
Посольство обращало наше внимание на телеграмму от 5 декабря 1917 г., отправленную начальнику имперского генерального штаба. В этой телеграмме излагалась неофициальная беседа с большевистским главнокомандующим Крыленко, в которой Крыленко заявил, что он издал приказ, чтобы все соглашения о перемирии содержали оговорку о недопустимости переброски войск с одного фронта на другой. Казалось, что Крыленко стремится произвести возможно более благоприятное впечатление на союзных офицеров. Крыленко осуществил все сделанные ему предложения об охране союзных офицеров и их семейств.
Чтобы избежать задержки в России британских подданных на неопределенный срок, британским правительством было принято решение предоставить всем интернированным в Англии русским, невиновным в парушеиии британских законов, право вернуться в Россию.
Кабинет внял совету посла и освободил Чичерина и Петрова.
* * *
Заключение мира между Россией и Германией несколько затянулось. 22 декабря 1917 г. русские выдвинули предложения о всеобщем мире, которые могли служить предметом обсуждения. Эти предложения заключались в следующем:
1) отказ от аннексии территорий, занятых во время войны;
2) полное восстановление независимости наций, потерявших ее во время войны;
3) нации, ранее не имевшие самостоятельности, получали право решить с помощью плебисцита, остаются ли они частью других государств или приобретают независимость;
4) обеспечение прав национальных меньшинств на территориях, населенных несколькими национальностями;
5) отказ от военной контрибуции при одновременном возврате реквизированного по праву войны имущества;
6) применение тех же принципов к колониальным приобретениям (русские порицали ведение экономической войны).
Австрийский премьер граф Чернин, отвечая на русские предложения, произнес речь, в которой принимал предложение о всеобщем мире и на словах как будто бы выражал согласие со всеми теми целями, за которые мы боролись.
Более тщательный анализ речи показал, что она оставалась неясной и двусмысленной. Хотя в речи предусматривались все наши основные требования, ни одно из них не было полностью разрешено. Раньше чем приступить к разрешению практических деталей, необходимо
