Взгляд назад. Культурная история женских ягодиц - Хизер Радке

Получив сертификат преподавателя аэробики, Розацелла Канти-Летсам купила страховку и нашла площадку в Оклендском отделении Ассоциации молодых христиан. Она проводила тренировки дважды в неделю в свободное от обязанностей профессора права время. Успеху способствовало то, что она приводила на них и своих маленьких дочерей в гимнастических купальниках и трико.

Свою фитнес-программу Канти-Летсам назвала «Легка на подъем: Курс упражнений для крупных красавиц». Каждое занятие начиналось с разминки и продолжалось упражнениями для различных частей тела. Была также растяжка. Если ученица с чем-то не справлялась, Розацелла просто советовала ей делать то, что под силу: «Прислушивайcя к своему телу! Оно скажет тебе, что нужно делать». Приоритетом Канти-Летсам всегда был комфорт, а не сложная акробатика. «Я хотела, чтобы все поняли, что находятся в безопасном пространстве, — объясняет она. — Можно говорить все, что хочется. Можно стонать и ныть».

Царившая на занятиях атмосфера открытости и приятия, как отмечает Канти-Летсам, изменила ее учениц. Сначала они «прятали свои тела и носили простые старые треники», так как обычная спортивная одежда не льстит полному телу. Но потом женщины стали придумывать собственные костюмы, «появляться на тренировках в розовых и фиолетовых гимнастических купальниках и выглядеть просто роскошно!» Любимым костюмом самой Розацеллы был полосатый красно-белый купальник с поясом, трико и гетрами. «Трико всегда ко всему подходило», — вспоминает она. Деб Бергард тоже с любовью вспоминает свою спортивную одежду: «У меня было много гимнастических купальников, много обтягивающих комбинезонов, я надевала их один поверх другого. Они все были разных ярких цветов. Были даже штанишки, которые застегивались под коленом. Я выглядела как клоун».

Дженни Эллисон, куратор Отдела спорта и досуга в Канадском историческом музее, отмечает, что курсы Канти-Летсам и Бергард были не уникальны. В 1980-х по всей Северной Америке, особенно на Западном побережье, то и дело появлялись фитнес-группы для полных. В Ванкувере некая Кейт Партридж основала курсы аэробики под названием «Полной жизнью» (Large as Life), предлагая тренировки, спортивные мероприятия на открытом воздухе и комьюнити единомышленников. В США и на юго-западе Канады открылась сеть фитнес-студий под названием «Женщины по большому счету» (Women at Large), правда, недолго просуществовавшая. После публикации руководства «В прекрасной форме» Деб Бергард и Пэт Лайонс было зафиксировано почти пятьдесят новых фитнес-курсов для толстых женщин, многие из которых с каламбурными названиями типа «Широкие возможности» (Ample Opportunity) или «Хорошего много» (Positively More).

Эллисон указывает, однако, что идеология этих курсов различалась. Одни, как программа Деб Бергард, были откровенно феминистическими. Создатели других, например «Женщин по большому счету», пытались вписать свои программы в мейнстрим, придавая фитнесу для полных более «девочковый» смысл: «Участники курса должны были носить ультраженственную униформу. А преподаватели настойчиво называли их „пышными дамами“». Женщины записывались на курсы по разным причинам. Одни чувствовали себя исключенными из фитнес-культуры и хотели найти способ участия в ней; другие хотели доказать, что можно одновременно быть толстой и спортивной. «Большинство женщин не страдали отчаянным желанием похудеть, — говорит Эллисон. — Есть люди, у которых никогда не будет „стальных булок“. За это их и критиковали, но это ложный и не для всех достижимый идеал!»

Вскоре и «Легка на подъем», и «Мы танцуем» привлекли внимание национальных медиа[215]. Журналисты из The New York Times и Houston Chronicle написали о новом феномене, а Розацелла Канти-Летсам даже выступила в «Шоу Фила Донахью»{35}. Но об аэробике для полных писали по большей части как о курьезе. СМИ не восприняли ее как коррективу, которую необходимо внести в повсеместно распространившуюся фитнес-культуру. Радикальные идеи Бергард, Канти-Летсам и других активисток замалчивались. Так, например, журналисты не упоминали о том, что аэробика для полных является не способом похудения, а возможностью просто наслаждаться движениями своего тела.

Программа «Стальные булки» обещала, что поможет вам вылепить крепкую поджарую попу, но ее название предполагало даже нечто большее — что это будет попа, которая преодолеет ограничения плоти и освободит человека от неизбежных несовершенств и унижений тела. Стальная попа — это не человеческая попа, это искусственная попа, стандартная, отшлифованная и усовершенствованная. Но, как мы убеждаемся снова и снова, тела невозможно стандартизировать. Плоть всегда сопротивляется.

Деб Бергард и Розацелла Канти-Летсам выразили это сопротивление в движении. В мире, где толстая попа означает лень и потакание собственным слабостям, полные женщины, занимавшиеся аэробикой, доказывали, что они тоже могут быть спортивными и контролировать себя. Они намеренно бросали вызов обидчикам, которые советовали им «поднять с дивана свою жирную задницу». Они говорили: Эта толстая попа — радостная попа и, вообще-то, спортивная попа. И эта радостная и спортивная попа не ваше дело. Они принимали реальность тела и все, на что тело способно. Деб Бергард описала это так: «Просто создать пространство радости и направить эту радость в мир было волшебно. Мы дали людям понять: это ваше право по рождению. Вы можете ощущать телесную радость, если захотите».

Bootylicious{36}

Кейт

В 1990-е я больше всего думала о двух попах: своей и Кейт Мосс. Недотягивавшая и до 170 см, Мосс считалась слишком низкорослой для модели, но в ней было что-то большее, чем просто рост: худое, как щепка, тело, андрогинный шик и ледяное безразличие. Ее карьера началась в 1988 г., когда ей было 14 лет. Она быстро стала иконой визуальной культуры 1990-х, когда высокие, крепкие и загорелые модели предыдущего десятилетия были забыты модной индустрией. К началу XXI в. она шесть раз появилась на обложке американского Vogue и 32 раза — в международных изданиях Vogue, была лицом рекламных кампаний Dior, Burberry, Chanel, Versace, Dolce & Gabbana, а главное, Calvin Klein. Кроме того, Кейт Мосс стала одной из самых высокооплачиваемых моделей в мире.

Изможденная фигура Мосс и ее подростковый облик стали для медиаландшафта 1990-х воплощением мейнстримных идеалов тела. В ее образе был дух бунта и богемности — убойная комбинация, из-за которой мне ужасно хотелось походить на нее, пусть даже я знала, что это нереально. Мне казалось, что, если мое тело будет похоже на тело Кейт Мосс, я получу доступ к недостижимому для меня миру темного гламура и, конечно, рок-н-ролла.

Эта ассоциация крепко засела в моей голове, потому что так задумал Кельвин Кляйн. В 1991 г. Мосс впервые снялась для этого дизайнера: вот на фотографии она в мешковатых джинсах, сидит на полу топлес — настолько заморенная, что ее позвонки торчат, словно спинные пластины у стегозавра[216]. Ее лицо загадочно-безразлично, она выглядит тревожно