Взгляд назад. Культурная история женских ягодиц - Хизер Радке
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Попа Дженнифер Лопес станет предметом неутихающего интереса на следующие двадцать пять лет. Папарацци старались сделать снимки, на которых ее было бы как можно больше. Журнальные обложки кричали о том, что знают секрет тренировок Джей Ло. В 2000 г., когда актриса надела на церемонию вручения «Грэмми» прозрачное зеленое платье с тропическим принтом[248], программистам Google пришлось изобрести поиск по картинкам: нужно было как-то справляться с внезапной волной запросов от пользователей, которые лихорадочно пытались найти фотографии этого платья и тела под ним. Годами ходили слухи о том, что попа Лопес застрахована (чаще всего называют цифру в $27 млн) и что именно ее воспел в своем гимне Сэр Микс-э-Лот. В 2016 г. актриса наконец сказала Джеймсу Кордену{48}, что первое — откровенная ерунда и она даже не представляет, как могла бы действовать подобная страховка. Сначала Дженнифер смеялась над бесконечными шутками и вопросами, отказываясь ощущать себя униженной. Она давала своей публике понять, что ее попа — это часть ее идентичности, часть тела, которая делает ее особенной. В клипе «Jenny from the Block»[249] тогдашний бойфренд актрисы Бен Аффлек буквально целует ее в зад — это была шутливая отсылка ко всемирной одержимости этим задом. Но все же тема скоро сделалась избитой, особенно когда Лопес стала приближаться к статусу мультимедийной мегазвезды, к которому так стремилась. В 2016 г., когда Дженнифер разговаривала с Джеймсом Корденом в The Late Late Show, уже казалось, что его вопросы ее скорее раздражают, чем забавляют. Мы что, все еще обсуждаем мою попу?
* * *
Одержимость попой Джей Ло была показателем важных сдвигов, которые произошли в массовой американской культуре. В начале 1990-х попа уже «прорвалась» в медийное поле благодаря набиравшему популярность хип-хопу и распространению аэробики и фитнеса. Однако СМИ все еще редко обсуждали ее непосредственно. Обычно о ней писали и говорили как о том, что скрывают, тренируют, контролируют. Для обозначения попы, как правило, использовались эвфемизмы типа derrière{49}.
Но уже к концу десятилетия, когда Лопес была на вершине славы, женская попа стала одним из основных предметов обсуждения в журналах типа Cosmopolitan и Seventeen — в изданиях, основная задача которых состоит в том, чтобы транслировать женщинам, что нормально и что красиво[250]. К началу нулевых они печатали статьи под заголовками вроде «Попа — новые сиськи?» или «Какая попка! Парни говорят о задницах». Авторы подобных статей пытались осмыслить явный сдвиг, произошедший в представлениях об идеальном теле. Универмагам пришлось увеличить попы манекенов[251]. Взошел новый обильный урожай популярных песен о женской попе[252] — в их ряду «Thong Song» Sisqó и хит Black Eyed Peas «My Humps». Они уже не вызвали былого возмущения публики.
Этот сдвиг не был случаен. США менялись демографически: страна становилась менее белой[253]. В 1990-е гг. численность темнокожих американцев увеличилась на 15,6 %, выходцев из Азии и Океании — на 46,3 %, а латиноамериканцев (именно этот термин употребляется в американской статистике) — на 57,9 %. Большинство жителей США все еще были белыми, но доля цветных росла. Так было и в 2010-е гг., и, по расчетам демографов, тренд будет сохраняться как минимум до 2050 г., когда доля латиноамериканского населения составит 30 % от всего населения США и белые люди станут меньшинством[254]. Именно вследствие этих процессов само представление о культурном мейнстриме в Америке оказалось поставлено под вопрос.
Мейнстрим всегда был скользким понятием. Быть мейнстримным — значит не быть альтернативным, самобытным, субкультурным, девиантным или чужим. Мейнстрим — это центр, определяемый через периферию, термин, который кажется ясным, но на самом деле никому не ясен. Иногда мейнстримный — эвфемизм для белого, иногда — синоним для популярного, или широко потребляемого. Зачастую слово мейнстримный означает все это сразу.
Изменения в демографии США, конечно, не привели к тому, что все аспекты цветной культуры стали широко освещаться в публичном поле. Зато они привели к тому, что американские корпорации стали все больше интересоваться новыми, быстро растущими целевыми аудиториями[255]. Кассовый успех лент «Домашняя вечеринка» (1990), «Ребята по соседству» (1991) и «В ожидании выдоха» (1995) доказал голливудским продюсерам, что темнокожие зрители активнее ходят на фильмы, в которых играют черные артисты[256]. Кен Смикл, издатель чикагской газеты Target Market News, которая занималась отслеживанием предпочтений афроамериканской публики, в 1991 г. объяснял в интервью The New York Times: «Афроамериканское население моложе и растет быстрее, чем другие группы населения США, не считая латиноамериканцев. Так что наши подсчеты выглядят еще более оптимистично для киностудий, ведь билеты в кино в основном покупает именно молодежь»[257]. Доля темнокожих персонажей на телевидении в 1990-е тоже росла[258], особенно в первые годы десятилетия, когда она достигла 17 %, а по телевизору в прайм-тайм крутили сериалы «Принц из Беверли-Хиллз» и «Прогулки с мистером Купером» (впрочем, и в этих сериалах по-прежнему обыгрывались вечные стереотипы о гиперсексуальности и невысоком интеллекте черных женщин). Во второй половине 1990-х доля темнокожих персонажей упала и колебалась между 10 и 14 % — все еще значительные цифры, отражающие реальную долю черного населения в США. Гораздо труднее Голливуду было привлечь внимание латиноамериканской аудитории: это чрезвычайно разнообразная этническая группа, которая, согласно маркетинговым исследованиям, при выборе фильма реже, чем темнокожая публика, руководствуется расовой принадлежностью исполнителей главных ролей[259]. Когда перепись населения 2000 г. выявила увеличение количества латиноамериканцев в США, крупные корпорации направили все усилия на таргетирование этой демографической группы[260]. General Mills, Tide и Honda выпустили ориентированную на латиноамериканцев рекламу. McDonald’s и Adidas, в свою очередь, запустили рекламные кампании, нацеленные на черную аудиторию.
Эти демографические сдвиги меняли лицо Америки. Одновременно с ними трансформировался и культурный ландшафт: белые американцы стали жадно потреблять культуру хип-хопа[261]. Согласно исследованию 2000 г., в конце 1990-х до 70 % слушателей рэпа были белыми. Некоторые ученые, в том числе специалист по истории хип-хопа Триша Роуз, утверждают, что в этом исследовании не учтены стратегии потребления, популярные в темнокожих сообществах: прослушивание пиратской музыки и обмен аудиокассетами и дисками с друзьями. Но тем не менее очевидно, что именно белая аудитория вознесла рэп на Олимп популярной музыки и что культура хип-хопа неуклонно становилась все более значимой и интересной для молодых белых мужчин.
Но почему они так заинтересовались
