Поворот (СИ) - Номен Квинтус

— Ну тут же у меня написано: восемь с лишним мегаватт уйдет механическому заводу, два или три — заводу трансформаторов. Для верфи нужно будет выстроить завод литейный и листопрокатный, который будет и трансформаторную сталь выделывать, а большая часть пойдет на бумажные заводы.

— Сейчас механический потребляет полтора мегаватта и электричество он получает с собственной электростанции, трансформаторный завод… ладно, он строится по плану. А откуда возьмутся литейный и листопрокатный заводы? И бумажные? Святым духом сами зародятся?

— Если есть спрос, то будет и предложение. Я считаю, что если объявить конкурс на постройку металлических заводов, то наши промышленники их буквально за год построят.

— Ну, допустим, такие промышленники найдутся и даже денег на эти заводы не пожалеют. Но для заводов нужны разные станки, оборудование — откуда они все это возьмут⁈

— Но вы же сами сказали: деньги они найдут. И на эти деньги они все необходимое и купят, в той же Германии, в Бельгии, Франции и в Америке. Заказать это оборудование крайне несложно…

— Так, с вами все ясно…

— И что вам ясно? Ведь военное положение в России отменено, с неурожаем слава, слава богу, справилась. И монополия внешней торговли просто должна быть отменена, ведь она мешает развитию страны! Я уверен, что господин Лавров это прекрасно понимает.

— Господин Лавров прекрасно понимает одно: если бы он не ввел эту самую монополию, то в этом году в стране от голода умерло бы миллионов пять человек. Поэтому монополия эта останется… навсегда останется, а вы… Я повторю: в целом все ваши планы выглядят не просто красиво, но и исключительно продуманно, мне — да и всем руководителям страны — они очень нравятся. За исключением мелкой мелочи: указанные в ваших планах заводы и фабрики нужно выстроить, причем строить их будет казна: ну не будет частный промышленник экономику развивать, не будет! А вот казне нужно заранее знать три вещи: сколько все эти заводы и фабрики будут стоить, где взять для них оборудование и, что не менее важно, кто будет на этих заводах работать. В последний вопрос входит и часть, относящаяся к обеспечению работников жильем и всеми прочими благами жизни — и первые два вопроса должны и эту часть учитывать. Сколько вам потребуется времени, чтобы планы все пересчитать и подготовить уже обоснованные предложения?

Введенный в действие осенью двадцатого года «Закон о всеобщей воинской обязанности» позволил набрать в армию вместо демобилизовавшихся солдат одномоментно почти два миллиона человек, но вот качество пополнения никого не порадовало. Впрочем, оно — это качество — и раньше было крайне низким, так что теперь, имея определенные дополнительные ресурсы, армия всерьез занялась обучением новобранцев. Очень всерьез, ведь почти треть из этих новобранцев даже читать и писать не умела. Поэтому неграмотных солдат сначала обучали этому нехитрому искусству — на что отводилось три месяца подготовки, затем всех, кому этих трех месяцев не хватило на то, чтобы освоить букварь, переводили в специальные «хозяйственные части», где они обучение продолжали, но лишь в свободное от работы время. А работа для них имелась в изобилии, причем работа самая простая, но отнюдь не самая легкая: солдатики занимались строительством всякого разного. Конечно, неграмотный мужик даже на стройке большой пользы принести не мог, но в отсутствии даже самой примитивной механизации и от них определенная польза была: чтобы копать и таскать, особое образование не требуется.

Если солдатик и после трех месяцев на стройках грамотой не овладевал, то весь оставшийся срок службы он должен был провести все так же копая и таская — однако подобная стимуляция почему-то сильно помогала людям возбудить острый интерес к наукам, так что к зиме двадцать первого года численность «хозяйственных подразделений» начала быстро сокращаться: любой солдат имел право раз в месяц в течение срока «вторичной подготовки» сдать экзамен на грамотность, и солдаты этим правом активно пользовались. Однако такой подход к решению проблемы народной неграмотности Андрей счел не особо эффективным, а так как Наталия в своей заботе о подрастающем поколении определенную «подготовительную работу» уже провела, то он выпустил указ об обязательном всеобщем четырехлетнем образовании. Простой такой указ, но Катя не могла понять, почему в крестьянской среде он был воспринят буквально в штыки.

То есть почему указ был воспринят негативно на Кавказе и в Средней Азии, всем было понятно: с одной стороны рушилась «монополия на знание» местной «элиты», а с другой — очень быстро сокращался авторитет образования уже религиозного. А больше всего «южанам» не нравилось то, что и девочки тоже должны были учиться. Но вот почему простые русские мужики указ приняли в штыки, было совершенно непонятно.

— Ну, какие будут предложения по поводу того, как нам вылезать из этой задницы с образованием? — спросил Андрей, когда попаданцы собрались за обеденным столом в доме Петра Сподникова. Собрались для празднования для рождения Александра, который единственный там, на станции, этот день как-то особо отмечал.

— Я, наверное, глупость скажу, — накладывая себе полную тарелку жареной картошки ответила Еля, — но удержаться точно не смогу. Я думаю, что на решение этой проблемы нам нужно просто направить товарища Сталина.

— С чего бы тебе в голову такая идея пришла? — решила уточнить Катя. — Он, конечно, некоторые проблемы с голодранцами решил, но уж больно своеобразно. А если он так же своеобразно и со школами для народа поступит…

— Он поступил не своеобразно, как ты говоришь, а очень разумно в сложившейся ситуации. Просто мы сами до такого не додумались, а он сообразил. Но главное — он вытащил из деревень больше полумиллиона подростков, которых распихал по интернатам, и через пару лет эти подростки станут вполне грамотными рабочими на заводах и фабриках. Причем — на что стоит особое внимание обратить — все эти подростки совершенно добровольно учиться пошли: его агитаторы на собственном примере показали селянам, что они в результате получат. Я уже не говорю о том, что он за лето смог таких агитаторов подготовить почти двадцать тысяч человек.

— Другие идеи у кого-то есть?

— Других идей нет, — недовольным голосом ответила Лена, — но я, пожалуй, Елю поддержу. Потому что если у этого Иосифа что-то пойдет не так, то я знаю, как его перевоспитать.

— Ну ты-то конечно у нас главный перевоспитатель! — рассмеялся Евдоким. — Сколько ты в Европе всяких социалистов перевоспитать успела? Я где-то после третьей сотни подсчет закончил.

— А я вообще их не считала. Мне достаточно того, что больше они нам гадить уже не смогут.

— Думаешь, что другие не подтянутся? Ведь только среди наших погоревших промышленников сотни, если не тысячи, готовы нас вообще живьем сожрать.

— Это вряд ли, Дмитрий Николаевич этих сжирателей очень качественно нейтрализует.

— Он их в России нейтрализует.

— Угадай с трех раз: сколько он мне помощников в дальнем зарубежье предоставил? И там уже многие сообразили, что если гадить внутри России, то отделаешься каторгой, а то и просто принудительными работами на относительно непродолжительный срок, а если гадить из-за границы, то шансов на долгую жизнь практически не остается. Причем это не только эмигранты наши поняли, зарубежцы практически полностью прекратили финансирование всех этих как бы русских как бы социалистов.

— И как там наши социалисты поживают?

— Ты не поверишь: некоторые даже работать пошли! Но так как работать они не умеют, то… в общем, плевать на них. Пока плевать: евреи из БУНДа и еврейская часть эсэров — ну, те, кто выжил — свалили в США и там под крылышком банкиров очередную пакость России готовят. Но денег им банкиры все же мало дают, так что делается все у них очень неспешно… а у Дмитрия Николаевича уже готова команда, которая вскорости с ними поступит так, как они заслуживают. Кстати, Федь, ребятам нужно будет оружие правильное изготовить.