Эллиот Майлз - Т. Л. Свон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И удерживает меня.
И губит меня на веки вечные.
Кейт
Самолет останавливается на летном поле, и меня одолевает дикое желание просто броситься на пол, лягаться и вопить!
Я не выйду из этого самолета, и не заставите!
Эллиот испускает глубокий вздох, глядя прямо перед собой. Косится на меня, откидывая голову на подголовник.
– Вот мы и дома, – говорит.
– Ага, – растягиваю губы в широкой неискренней улыбке. – Ура.
Он хмыкает и тянется поцеловать меня.
– Точно.
Стюардесса – как там ее зовут, опять забыла – выходит из своей комнатушки, выносит наши чемоданы и катит их к выходу, а потом появляются два пилота и открывают дверь.
– Приятно было с вами летать, – улыбается Эллиот, пожимая им руки. – Спасибо!
– Спасибо, доброго вам вечера, – отвечает один из них.
Грузчик поднимается на борт и берет наши чемоданы.
– Только эти три? – уточняет он.
– Да, пожалуйста, – отвечает Эллиот.
Тот кивает и спускается по трапу.
– Спасибо, – улыбаюсь я, приближаясь к выходу; по лицу наотмашь бьет ледяная стена метели. Все вокруг белое и унылое.
Гребаный морозный Лондон… фу… и как меня угораздило здесь родиться?
Эллиот выходит вслед за мной и морщится.
– Мерзость, – бормочет еле слышно.
– И почему я не испанка? – жалобно стенаю я.
– Потому что ты англичанка, – назидательно объясняет Эллиот, беря меня за руку. – Осторожно, – предупреждает. – Ступеньки скользкие.
Он медленно ведет меня вниз, а потом к машине, которая нас ожидает: это черный «ауди», не «бентли».
Водитель – женщина, она улыбается и открывает заднюю дверцу. Э-э… откуда она взялась?
– Привет, – здоровается Эллиот, жестом веля мне садиться первой.
Забирается вслед за мной и закрывает дверцу.
Женщина садится на водительское место и оборачивается.
– ВИП-парковка на уровне один А?
– Да, спасибо, – кивает Эллиот, берет мою руку и пристраивает себе на колени.
Я растерянно хмурюсь, и он целует мои пальцы.
– Я попросил Эндрю пригнать мою машину. Хотел сам отвезти тебя домой.
– А…
Может быть, он собирается у меня остаться?
Надежда быстро испаряется. Наверное, это для того, чтобы Эндрю не видел моего унылого лица, когда я буду выходить из машины.
– Замечательно! – изображаю наигранный энтузиазм.
Через пять минут машина останавливается на подземной парковке – и, конечно же, перед нами стоит черный спортивный «мерседес» Эллиота.
Интересно, кто отвез Эндрю домой после того, как он оставил здесь машину? Он поехал автобусом или кто-то его забрал? Что вообще происходит в таких ситуациях и существует ли водитель для личного водителя?
Эллиот укладывает мои вещи в багажник, и десять минут спустя мы выезжаем на дорогу к моему дому.
Он тих и задумчив, обе руки крепко держат руль, а я смотрю сквозь ветровое стекло, внутренне гадая, что будет, если мне как-то удастся связать его и закинуть в багажник, потом угнать его самолет и под дулом пистолета заставить везти нас обратно на Канары.
Я уже чувствую, как между нами постепенно растет дистанция; здесь, в Лондоне, он не мой игривый Эл, он Эллиот Майлз… крутой гендир «Майлз Медиа».
И на самом деле мы совсем не знаем друг друга.
Обидно, да; если он хотел просто секса и ничего не хотел от наших отношений, зачем было быть таким, мать его, милым и нежным?! Он вообще понимал, что делал?
Вот что называется «сам с собою не в ладах».
На Канарах это не имело значения, поскольку мы оба знали, что тот небольшой отрезок времени, который у нас есть, конечен. Украшенная маленьким хорошеньким бантиком неделя бегства от реальности.
Никаких привязанностей.
Но теперь, когда мы вернулись, я уже чувствую неуверенность.
Я уже знаю, что пока не готова отпустить его. И, может быть, для нас есть надежда, потому что, черт подери, нам же так хорошо вместе! Надеюсь только, что он чувствует то же самое.
Машина останавливается перед моим домом, и Эллиот выключает двигатель, кладет руку на руль и смотрит на меня.
– Я потрясающе провела время, – говорю ему.
Он сияет улыбкой.
– Я тоже.
– Ты… – пожимаю плечами. Мне не следовало этого говорить, но я не могу удержать слова, рвущиеся с языка. – Хочешь зайти?
– Не могу. – Он отворачивается к ветровому стеклу. – До того, как завтра начнется работа, мне нужно просмотреть миллион писем. Я ни разу за всю неделю не открыл компьютер, а за полночь сегодня засиживаться не могу, поскольку завтра у меня одно важное светское мероприятие. Если я не разберусь с почтой сегодня, вся неделя пойдет псу под хвост.
– А-а… – С понимающим видом киваю в ответ.
Его ладонь пробегает по моему бедру.
– Ты плохо на меня влияешь, Лэндон. У меня ни разу такого не случалось, чтобы я не работал в отпуске.
Улыбаюсь.
– Ну… тебя очень приятно отвлекать.
Его взгляд ловит мой, и в воздухе между нами что-то сгущается.
Что-то, очень напоминающее… сожаление.
– Ладно, – фальшиво улыбаюсь я.
– Ладно, – эхом отзывается он.
Мы долгую минуту смотрим друг на друга, и я не понимаю, то ли он ждет, что я что-то скажу, то ли… он сам собирается что-то сказать.
Когда мы снова встретимся?
Не спрашивай, держи себя в руках.
Открываю дверцу.
– Я тебя отпускаю.
– Отлично. – Он выходит из машины и открывает багажник.
Это он должен просить встречи со мной, я ни на что не напрашиваюсь. Это он, в конце концов, говорил мне, что мы просто трахаемся, хоть я и знала, что это не так. Так что если он передумал, то это его дело – домогаться меня.
– Хочешь, я поднесу твой чемодан до входной двери? – спрашивает он.
– Нет. – Забираю у него багаж. – Сама справлюсь. Но все равно спасибо.
Мы смотрим друг на друга, и вот оно, снова – в воздухе кружат несказанные слова.
– Прощай, Кейт. – Он наклоняется и мягко целует меня, и у меня сжимается сердце.
Никакой страсти, никакого элемента запретности, никакого обещания прижать меня к машине и взять прямо здесь. Его поцелуй кажется печальным и полным сожаления. Или это просто я так к нему прикипела?
В любом случае ситуация – полный отстой.
Отступаю на шаг, перемена в его поведении мне не нравится.
– Пока.
Разворачиваюсь, поднимаюсь по ступеням крыльца и оборачиваюсь, чтобы помахать ему; он машет в ответ, а потом, не промедлив ни секунды, садится в машину и уезжает даже раньше, чем я успеваю вставить в скважину ключ.
Уныние душит меня. Его больше нет.
Смотрю, как машина удаляется по улице, толкаю дверь и вхожу в дом.
Да и пошел
