Ночь ведьмы. Книга первая - Сара Рааш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вспоминаю, что рассказывала Фрици о своей кузине и ее любви к огню. Она использует пламя, чтобы увидеть будущее. Мой взгляд останавливается на огоньке, танцующем вокруг крошечных пальцев Лизель. Мысли сразу же возвращаются к сестре. Сможет ли Лизель узнать, где Хильда? Я не позволяю себе думать об этом сейчас. Девочка не доверяет мне, но более того – она ребенок, который пострадал из-за своих способностей. Я не могу давить на нее.
Пока я думаю об этом, замечаю, что ее взгляд прикован ко мне. Она отводит глаза, но я успеваю заметить тот же бледно-голубой отблеск, что и в глазах Фрици. Маленькая ведьма интересуется мной не меньше, чем я ею.
Я сажусь, беря в руки веточку. Легким движением запястья достаю кинжал из чехла, спрятанного в рукаве рубашки.
«Последний раз я использовал его, чтобы пронзить горло Бертрама».
Я прогоняю эту мысль прочь, пусть она и запечатлена в моем сознании. Я верчу веточку в руках. Та еще совсем зеленая, но лезвие у меня острое, и, несмотря на то что устал, я могу быстро справиться с этим делом, так как за свою жизнь выстругал достаточно. Я вырезаю лошадку с вечнозелеными иголками вместо хвоста. Фрици тем временем суетится в нашем маленьком лагере, проверяет припасы, достает свежую воду.
Я замечаю, что огонек в глазах Лизель погас. Она наблюдает за мной, но когда поднимаю взгляд, она отворачивается и смотрит в лес.
Я бросаю ей деревянную лошадку, и Лизель ловит ее в воздухе.
Я усмехаюсь, а она хмурится и роняет ее, будто я бросил ей дохлую мышь.
Я прислоняюсь спиной к стволу дерева и замечаю, что Фрици остановилась, чтобы, беззастенчиво улыбаясь, понаблюдать за нашим выяснением отношений.
– Она не из лучшего венецианского стекла, – бормочу я, пожимая плечами.
Фрици хмыкает, наклоняясь и ставя лошадку на ноги.
– Это очень мило.
Фрици садится между нами. Когда Лизель думает, что мое внимание приковано к ее кузине, она протягивает руку, хватает игрушку и засовывает ее в карман юбки. Мы с Фрици делаем вид, что ничего не замечаем.
Впервые в глазах Фрици вспыхивает огонек радости.
Но быстро гаснет.
– Нам нужно поговорить. – Ее голос тихий, но привлекает наше с Лизель внимание.
– О твоем, – я едва могу произнести это, – брате.
Фрици опускает руки на колени и не отводит взгляда.
– Да, – просто отвечает она.
– Почему он так хотел убить тебя? – спрашиваю я, не в силах понять такую жестокость. Он оставил Лизель в живых, пытал ее, чтобы заставить применить магию, но собирался убить Фрици. Он не хотел использовать ее в своих целях. Почему?
В глазах Фрици мелькает боль.
– Он верит, что великие злодеяния подпитывают его силу. Моя смерть сделала бы его сильнее.
Я хочу спросить о многом: как это работает? Почему ее брат жаждет большей силы, особенно если учесть, как долго он скрывал ее? Но я смотрю на Лизель, на слезы, застилающие ей глаза, и вспоминаю, что Дитер Кирх член их семьи. И что он бы убил Фрици и, вероятно, Лизель, после того как покончил бы с сестрой, несмотря на их кровные узы.
Их ярость скрыта горем.
– Вместо того чтобы говорить о твоем брате, – предлагаю я, – давай поговорим о моей сестре.
– Она тоже ведьма? – невинно спрашивает Лизель.
– Нет.
– Жаль, – замечает Лизель.
– Я случайно отправила ее… в другое место, – объясняет Фрици. Она рассказывает обо всем кузине, в общих чертах описывая последние дни.
– Защитное заклинание не должно было так подействовать на человека, – замечает Лизель.
– Что-то не так с моей магией. – Голос Фрици дрожит. – С сестрой Отто она сработала сильнее, чем должна была. В доме-крепости она тоже действовала не так, как я рассчитывала.
– И твое защитное зелье отразило удар Бертрама, – добавляю я.
– Оно не может быть таким сильным. – Лизель подчеркнуто обращается только к Фрици, по большей части игнорируя меня.
– Но это произошло, – говорит Фрици. – Ты видела такое? Что магия… сильнее, чем должна быть?
Лизель скашивает на меня глаза. Ей не нравится говорить о магии в присутствии кого-то, кто даже под слоем грязи выглядит как хэксэн-егерь. Она притягивает Фрици к себе, что-то шепчет ей на ухо, и от того, что она говорит, лицо Фрици наполняется печалью и беспокойством.
– Как думаешь, ты сможешь помочь? – спрашивает Фрици у кузины.
Лизель напряженно кивает.
– Давай начнем с того, кто находится поблизости. В тюрьме я встретила одного человека. Его зовут Йохен.
Лизель собирает перед собой немного опавших листьев. Трутница вспыхивает, загорается искра.
– Он выбрался из туннелей, – бормочет Лизель. – Йохен. На нем капюшон. На улицах хаос.
– Отлично. Это то, на что я надеялась.
Лизель качает головой.
– Трудно уследить за одним человеком, – говорит она. – Там беспорядки. – Она поднимает взгляд на Фрици, ее глаза сияют. – Люди восстают.
На меня накатывает волна облегчения.
– А что насчет сестры Отто? – спрашивает Фрици. Тяжесть спадает с моего сердца. Я не хотел давить на ребенка, но благодарен Фрици за то, что она спросила о Хильде.
Лизель хмурится.
– Пожалуйста. – Слово срывается с моих губ.
Девочка тяжело вздыхает и поворачивается к небольшому костру. В ее взгляде напряженность – она смотрит не на пламя, а сквозь него. Она видит то, чего не видит никто из нас.
Когда Лизель говорит, ее голос звучит иначе, спокойнее, но с властностью:
– Хильда Эрнст в Источнике.
27. Фрици
Отто пристально смотрит на Лизель, ожидая продолжения. Но когда та отворачивается от костра, он вопросительно глядит на меня.
– Источник – это какое-то место? – Отто хмурится в замешательстве. Я рассказала ему об Источнике, но в общих чертах и не как о месте, куда могла отправиться его сестра.
Но Хильда не может быть там. Я не посылала ее туда.
Не так ли?
Плеск реки в нескольких шагах позади нас кажется особенно громким, когда я смотрю в лицо кузины, освещенное послеполуденным солнцем.
– Лизель, – начинаю я, – о чем ты говоришь?
Она бросает свирепый взгляд на Отто, неверно истолковывая мои колебания.
– Тебе не нужно притворяться, Фрици. Он один из них, и теперь они знают о нас все благодаря Дитеру. – Она замолкает и вздрагивает. – Почти всё.
Отто хмурится и качает головой:
– Где моя сестра? Она что…
Лизель наклоняется вперед, обнажая зубы, и я думаю, что должна вмешаться, но я в растерянности, что-то упуская в
