Заколдованная усадьба - Валерий Лозинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- О да, да,- торопливо подхватил мандатарий, - надо отделаться от них обоих еще до рекрутского набора, до рекрутского набора. Никак не иначе!
- Вы, значит, думаете,- спросил Жахлевич,- что этот тип действительно может быть нам опасен?
- Упаси нас матерь божья от этого хулигана! - закричал мандатарий, обеими руками хватаясь за голову, и добавил, как бы объясняя свое поведение. - Говорю вам, он меня, меня провел ловчайшим образом
- Кхм, кхм,- откашлялся Жахлевич. недоверчиво качая головой.
Старый мандатарий глубоко вздохнул
- Этот молокосос Юлиуш полностью был у меня в руках, и я при первой оказии мог бы такую штуку с ним сыграть, что он запомнил бы на всю жизнь. И что вы скажете, милостивый пан, я, я, старый осел, дал этому чертову дружку провести себя, как последний дурак.
- Плохо,- буркнул Жахлевич.
- Олух я, милостивый пан, олух и больше ничего, - в приступе какого-то бешеного самоуничижении выкрикнул мандатарий. Жахлевич с молчаливым сочувствием покачивал головой.
- Представьте себе, продолжал мандатарий, ~ этот мерзавец хитростью, с ловкостью беспримерной выманил у меня записку, этакое письмецо нашему наследнику, которое связало меня по рукам и ногам, рот мне заткнуло в этом деле.
Жахлевич помрачнел.
- Вы правы, этот человек может быть опасен для нас.
- Он, как легавая, все наперед вынюхает, всюду сунет свой нос, выйдет сухим из воды, и при этом еще поиздевается, высмеет тебя так, что жизни будешь не рад,- продолжал до предела разъяренный мандатарий, как будто мало ему было предыдущих его оценок.- К тому же,- добавил он, помолчав и понижая голос,- послушали бы вы, как он объясняется по-немецки с нашим начальством в округе, в суде - фью, фью, фью,- прошипел он, быстро перебирая в воздухе пальцами, словно ловил мух.
Жахлевич даже со стула вскочил, так почему-то задела его последняя новость.
- Этак он выхватит у нас из рук наше собственное оружие! - закричал бывший полномочный управляющий.
- Это как дважды два четыре.
- От него нам надо избавиться прежде всего.
- Невозможно,- тяжко вздохнул мандатарий.- Сколько я уже ломал себе голову над этим!
- А если поссорить их как-нибудь с Юлиушем…
Мандатарий безнадежно махнул рукой.
- И речи быть не может!
Жахлевич хлопнул себя по лбу.
- Молодая графиня - вот кто мне послужит ловушкой! - вскричал он, хитро сверкнув глазами.
- Так,- пробормотал мандатарий, задумчиво выпятив губу.
Жахлевич напряженно обдумывал план действий.
- Положитесь на меня! Как-нибудь да выкурю я его.
В эту минуту дверь с треском распахнулась и на пороге, словно его звали, возник Катилина.
Оба достойные сообщника так были увлечены разговором, что не слышали цокота лошадиных копыт во дворе. Катилина явился перед ними, словно deus ex machine, словно грозное предзнаменование краха их злокозненных замыслов.
От удивления и страха мандатарий побелел как полотно и с разинутым ртом таращился на нежданного гостя, немой и недвижимый, как дорожный столб на перепутье.
Жахлевич в безотчетном смущении отскочил назад и начал усердно отвешивать поклоны, словно перед ним был сам ясновельможный граф.
Катилина рассмеялся всегдашним своим грубовато-веселым смехом.
- Кажется, я помешал?
- Нет, нет, напротив,- отозвался мандатарий, понемногу приходя в себя.
Жахлевич не переставал подобострастно кланяться.
С насмешкой и удивлением смотрел Катилина на незнакомого человека, который приветствовал его с такой преувеличенной любезностью.
Заметив смущение своего сообщника, мандатарий схватил его за руку и, приосанившись, быстро проговорил :
- Честь имею представить вам пана Чоргута, друга нашего помещика.
Жахлевич продолжал кланяться.
- Пан Жахлевич, бывший полномочный управляющий и доверенное лицо оркизовского графа, мой приятель,- представил мандатарий своего гостя Чоргуту
Катилина слегка кивнул; физиономия незнакомца не понравилась ему с первого же взгляда.
- Очень приятно познакомиться с паном Махлевичем,- произнес он своим дерзким и пренебрежительным тоном.
- Жахлевичем! - быстро поправил мандатарий. - Жахлевичем!
- Прошу прощения, я ослышался,- буркнул Катилина, усаживаясь на обитый тиком диванчик, и небрежно махнул рукой, как бы желая сказать: «Не все ли мне равно».
Нахальный тон нашего знакомца задел Жахлевича за живое, а еще больше возмутило умышленное, как ему показалось, искажение его фамилии.
Он быстро привел себя в порядок, схватил шапку, и стал откланиваться куда менее подобострастно.
- Засиделся,- говорил он тихо, - а дома ждут. Мое нижайшее почтение.- И, нежно обнявшись с Гонголевским, поспешил выйти из канцелярии.
Катилина проводил его насмешливым взглядом, потом поднялся и стал прохаживаться по комнате.
На первый взгляд наш скандалист за эти четыре месяца нисколько не изменился, однако наблюдательный взгляд мог бы уловить и лице некие новые оттенки. В по-прежнему вызывающе насмешливом изоре, в неизменной язвительной усмешке, которой он как бы заявлял: «плевать мне на всех и на все!» - таилась тень неразрешенного недоумении, угадывалась постоянная работа мысли.
- Проезжал мимо и зашел на минуту к вам,- быстро проговорил он, оставшись с мандатарием наедине.
Мандатарий молча поклонился.
- Никаких вестей об Оланьчуке?
- Никаких. Сдается, что, не добившись ничего в самборском суде, он пошел прямо во Львов.
Катилина недовольно покачал головой.
- Вы сами, ваша милость, приказали выпустить его из-под ареста, - заметил мандатарий.
- Вы, стало быть, думаете, что во Львове он добьется чего-нибудь?
Мандатарий с важной миной поднял брови.
- Этот одержимый может комиссию наслать на нашу голову.
Катилина пренебрежительно отмахнулся.
- В Заколдованной усадьбе все тихо?
- Да нет, полицейский нынче сказал мне, что вчера, впервые за эти месяцы, в угловых окнах дома снова засветился свет.
- Это правда?! - вскочив на ноги, вкричал Катилина.
- Полицейский возвращался
