Заколдованная усадьба - Валерий Лозинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем из дома никто не выходил ему навстречу и во дворе кроме двух псов не видно было ни живой души.
Юлиуш решил отвести лошадь в конюшню и затем войти в дом. Конюшня, как обычно в крестьянских дворах, примыкала к риге и находилась напротив главного строения.
Юноша вошел в конюшню и увидел, что она пуста.
Значит, Кости Булия в самом деле не было дома, только он один ездил на своих вороных лошадях. Юлиуш остановился у порога, раздумывая, стоит ли идти дальше.
- Нет его, вне всякого сомнения,- прошептал он про себя.
В эту минуту лошадь его громко заржала, а из примыкавшей к конюшне риги раздалось в ответ громкое ржание другой лошади.
Юлиуш невольно вздрогнул.
- Стало быть, я не ошибся, кто-то здесь есть,- пробормотал он.
Отбросив колебания, он быстро привязал лошадь к яслям, а сам попробовал сквозь щель в стене заглянуть внутрь риги. Однако всюду виднелись лишь закрома с зерном, а молотильный ток стоял пустой.
Но, прислушавшись к ржанию лошади, Юлиуш внимательно присмотрелся и наконец заметил, что в самом дальнем и темном углу конюшни стена риги отклонялась, образуя проход в тесный тайничок, заваленный снопами и досками.
Тайник не пустовал. Именно из него доносилось конское ржание. Юлиуш приоткрыл замаскированную дверь и вскрикнул от удивления.
Он увидел пегого конька и небольшую, крытую почернелой соломой повозку, на которой таинственный дегтярь бежал из доминиума и с которой он сам повстречался в пути.
- Итак, он снова тут! - пробормотал Юлиуш.
Догадки оправдались!
Свет в угловых окнах усадьбы означал лишь то, что таинственный гость вернулся.
- Но как он отважился вернуться в наши края после своего последнего приключения, даже не изменив обличия,- в раздумье спрашивал себя Юлиуш.- Какая опрометчивость, какое безумие, и не только по отношению к самому себе, но и по отношению к делу. Все так легко может открыться!
- Не жалею, что приехал сюда, - добавил он решительно,- я непременно должен увидеться с ним самим!
Однако, чем усерднее размышлял Юлиуш над происходящим, тем более удивительным казалось ему поведение загадочного дегтяря.
Теперь он был уже почти уверен, что дегтярь - это лишь новый облик эмиссара, того самого, что под видом монастырского сборщика пожертвований появился в Жвировской усадьбе во время болезни ее владельца и за короткий срок сумел разбудить в нем горячее сочувствие своим идеям, изменив одним, так сказать, ударом весь характер и нравственную сущность человека, которого все считали взбалмошным чудаком, чуть ли не сумасшедшим.
Юлиуш знал, главным образом, из рассказов мандатария, что окружные власти напали тогда на след мнимого сборщика пожертвований, но хоть и раскрыли опасный характер его деятельности, захватить его самого не смогли. С того времени, видимо, он и сбросил с себя монашеское платье, заменив его на испачканную смолой одежду дегтяря. Почему же теперь, когда ему снова грозила опасность разоблачения, он не изменил своей маскировки?
Или, пользуясь своими связями, он узнал, что благодаря вмешательству Юлиуша происшествие было искусно замято и кануло в Лету? В таком случае Юлиуш имел полное право на его благодарность, а тем более на доверие.
«Отчего он не хочет связаться со мною, не считает же он меня шпионом! - ломал себе голову неискушенный юноша.- Доверенное лицо тайного общества, пестун и проповедник великой идеи, такой человек должен сам быть заинтересован в том, чтобы число его приверженцев росло. Почему же он так старательно обходит Опарки?»
Одна только слабая догадка мелькала у него в ответ на все эти и подобные им вопросы. Должно быть, хитрый эмиссар остерегался вести агитацию поблизости, предпочитая действовать подальше от их околицы, чтобы надежнее сохранить свое таинственное укрытие и место встреч с союзниками.
После несчастливых попыток самого Миколая Жвирского, а затем неудавшейся реформаторской деятельности Юлиуша, небезопасно было поднимать голос в имении, состоявшем под надзором полиции, среди крестьян, разочарованных первыми опытами. Все хорошо помнили, какое суровое следствие было возбуждено после бегства молодого старосты и какая грозная туча нависла тогда над здешними деревнями.
В течение последних четырех месяцев Юлиуш тайком разузнавал о деятельности дегтяря и убедился, что он пользуется большим влиянием в деревнях, расположенных поодаль, и редко, лишь проездом, показывается близ Жвирова.
Как бы то ни было Юлиуш, не пускаясь в дальнейшие домыслы и соображения, решил сегодня же разгадать загадку до конца и не покидать безлюдной усадьбы, не поговорив откровенно и решительно с дегтярем.
Убедившись, что в укрытом углу риги около лошади с повозкой его нет, Юлиуш хотел пройти в дом и остаться там до победного конца. Однако его удивило, что собаки, совсем было успокоившиеся, вдруг снова с удвоенной яростью залились лаем и стали рваться к дому.
Юлиуш подошел к двери, но тут он натолкнулся на неожиданное препятствие. Дверь, казалось, была не заперта, однако никаким способом невозможно было отворить ее, словно чье-то могучее плечо подпирало ее изнутри.
Напрасно помучившись некоторое время, юноша отказался от дальнейших попыток, решив спокойно подождать во дворе, пока не появится какая-нибудь живая душа.
Несколько минут он в молчании прохаживался взад-вперед по тесному дворику и вдруг заметил калитку, которая вела прямо в прилегающий парк и даже была приотворена.
В первом порыве Юлиуш устремился к калитке, но потом заколебался.
- Я нарушу последнюю волю покойного,- подумал он и невольно отступил.
Однако нет ничего легче, чем переубедить самого себя. Юлиуш задумался, а затем тряхнул головой, словно избавляясь от тяжкого бремени.
- В завещании говорится о самой усадьбе,- сказал он себе.- Я не должен переступать ее порога, но о саде там не упоминается. Да и к чему все это, когда тайна и так почти у меня в руках,- добавил он в свое оправдание и отбросив сомнения,
