P.S. Я тебя ненавижу - Лорен Коннолли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я бросаю взгляд на пассажирское сиденье, где должен был бы сидеть Дом. Где вместо него находится часть праха Джоша.
— Почему ты заставил меня делать это с ним? — шепчу я, и в моём голосе сплетаются злость и отчаяние. — Ты ошибся, если думал, что он нуждается во мне.
Мои пальцы сжимают руль до побелевших костяшек.
— И ты ошибся, если думал, что я нуждаюсь в нём.
Впереди появляется следующая скульптура. Именно к ней ведут координаты.
Я паркуюсь и смотрю через лобовое стекло на огромных птиц.
Фазаны в прерии.
— Тебе бы понравилось это, — я смеюсь, но звук получается больше паническим, чем весёлым.
Мне нужен воздух. Нужно выбраться из машины, потому что внутри вдруг стало слишком тесно.
Я выхожу, крепко прижимая урну к груди, и медленно приближаюсь к сорокафутовому металлическому петуху.
С усилием заставляю себя включить телефон. Сразу появляются уведомления: несколько пропущенных звонков, сообщения, голосовая почта.
Я не открываю ни одно. Просто нажимаю на номер, который набирала каждый день с самого дня рождения. Несколько месяцев, проведённых в иллюзии. Но мне не стоило полагаться на него. Он — самый надёжный человек из всех, кого я знаю. И он всё равно меня бросил.
Это я. Я всегда знала, что мной легко пожертвовать.
Он отвечает на первом гудке.
— Мэдди! Чёрт возьми. Ты в порядке? Тебя не было два часа.
— Я в курсе, — мой голос пропитан язвительностью, скрывающей боль. — И представляешь, я умудрилась выжить без тебя. Впечатляет, да?
Дом игнорирует сарказм.
Точно так же, как игнорировал его на похоронах Джоша, когда я метала в него словесные кинжалы, сидя на коробке туалетной бумаги.
— Я изучал прогноз, — говорит он. — Буря утихнет к полуночи. Я смогу сесть на первый утренний рейс и буду у тебя к обеду.
— Как я уже сказала, не утруждай себя.
Ветер треплет мои распущенные волосы, я крепче прижимаю Джоша к себе, будто его останки способны меня согреть.
— Я меняю билет на утренний рейс. Я на месте. Просто открой письмо и прочти.
Несмотря на холодный день, мои ладони липнут к гладкой поверхности контейнера.
— Я не думаю…
— Открой письмо и прочти его, — процедила я сквозь зубы. — Или я повешу трубку и развею пепел, даже без твоего присутствия на другом конце линии.
— Может, просто…
— Это твоё последнее предупреждение.
— Ладно, — голос Дома звучит хрипло, будто от боли. — Открываю.
Я жду, что его согласие принесёт облегчение. Но вместо этого чувствую только тревогу. И одиночество.
Я не одна. У меня есть Джош. Его слова — всё, что мне нужно.
По телефону раздаётся звук рвущейся бумаги.
А затем Дом прочищает горло.
— Я начинаю читать. Готова?
— Да.
Дорогие Мэдди и Дом,
Добро пожаловать в Северную Дакоту.
Если предыдущие письма были похожи на это, здесь должно стоять восклицание. Но Дом читает монотонно. И я с трудом слышу голос брата сквозь его голос.
Сейчас вы, должно быть, стоите рядом или под гигантской птицей.
— Что это значит?
Мне нужно мгновение, чтобы осознать, что вопрос задал не Джош, а Дом. Я хочу сказать, что если бы он так уж хотел знать, он мог бы приехать сам. Но это только заставит его замолчать.
— Это металлическая скульптура. Зачарованное шоссе. Читай дальше.
Сделайте фото для меня. Теперь давайте перейдём к тому, что я хочу, чтобы вы сделали здесь в мою память…
Дом резко замолкает. Я проверяю телефон — связь не оборвалась. Вызов всё ещё идёт.
— Читай дальше, — говорю я. — Вслух.
Может, он просто не понял, что замолчал. Я слышу, как он прочищает горло. Это подтверждает, что он на линии.
— Мэдди, — голос Дома звучит медленно, осторожно. — Мы должны быть вместе, когда я читаю это.
Нет! Мне нужен брат. Прямо сейчас.
— Просто дочитай письмо.
— Мы можем перенести Северную Дакоту, — предлагает он, — если ты не можешь остаться ещё на день.
Паника и гнев пульсируют во мне, превращаясь в вязкий, токсичный ком, сжимающий виски изнутри.
— Знаешь, что бы мне действительно помогло, Дом? Если бы ты просто прочитал чёртово письмо моего брата!
И прочитал его так, чтобы я слышала только его, а не тебя! На том конце — длинная пауза. Только ветер и моё тяжёлое дыхание.
А потом…
— Я не могу. Мы должны быть вместе для этого.
Ярость обжигает меня изнутри, прожигая всё до болезненной чувствительности.
— Нет. Не должны.
Я отрываю каждое слово с яростью.
— Я не нуждаюсь в тебе, Дом.
Мои пальцы вцепляются в телефон так, что побелели костяшки. Вторая рука прижимает урну с прахом Джоша к груди.
— Знаешь что? Пошёл ты. Пошёл ты к чёрту.
— Мэдди…
— Я сама развею его прах.
Я сбрасываю вызов и выключаю телефон, чтобы он не мог закидать меня звонками и сообщениями.
А потом начинаю метаться взад-вперёд, кипя от злости.
Как он смеет? Как он смеет не приехать? Как он смеет отказать мне в последних словах моего брата? Как он смеет заставить меня поверить, что на него можно рассчитывать, только чтобы снова меня бросить?
У меня дрожат пальцы, когда я хватаю контейнер с прахом и резко срываю герметичную крышку. Но в своей спешке я перехватываю его неловко, и он выскальзывает из моих рук. Улетает, переворачиваясь в воздухе. Падает на землю. Крышка слетает. Контейнер приземляется вверх дном.
— Джош!
Я срываюсь на крик и падаю на колени рядом с ним.
Безжалостный ветер поднимает пыль с земли, смешивая её с частичками моего брата, пока я уже не могу разобрать, где он. Пока он не исчезает. И у меня даже не осталось его письма, чтобы найти в нём утешение.
Из моего горла вырывается сухой, рваный звук. Но слёзы не приходят. Вместо этого начинается кашель. Хриплый. Болезненный. Я задыхаюсь, захлёбываюсь гневом, одиночеством, отчаянием.
Как посмел Дом лишить меня Джоша?
Боль от нехватки воздуха пронзает грудную клетку, и я в панике лихорадочно шарю по карманам в поисках ингалятора. Руки дрожат, но я всё же успеваю вдохнуть лекарство. Дыхание постепенно выравнивается. Но процесс этот долгий. Болезненный. И никто не сидит рядом, чтобы отвлечь меня. Никто не обнимает, чтобы успокоить. Никто не говорит, что я не одна. Но я одна.
Я всегда одна.
Глава 38
Я вернулась домой из Северной Дакоты неделю назад и с тех пор почти никуда не выходила, кроме как из кровати на диван и обратно. Когда
