Чёрная стая - Ольга Игоревна Сословская

* * *

Когда утром Войцех вернулся от фон Лютцова, сияя после тяжелого, но закончившегося его полной победой спора с командиром, Клара сидела возле новенькой палатки и орудовала иглой. Что она сделала с мундиром, Войцех так и не понял, но, когда он собрал эскадрон, чтобы объявить о назначении корнета Клары Лампрехт командиром взвода фланкеров, принять ее за мальчика мог бы только слепой. Под черным доломаном вполне явственно круглилась высокая грудь, тонкая талия была перетянута кушаком, рейтузы сидели на девушке так, что Шемет задумался, не велеть ли ей носить литовку. Но махнул рукой, предоставляя ей самой разбираться с восхищенными взглядами гусар.

После первых учений, которые фройляйн корнет провела в тот же день, взгляды несколько потускнели. Новоиспеченные фланкеры усыпали порохом всю поляну, пытаясь зарядить карабины на скаку, но до ловкости Клары им было далеко. А ведь до галопа в первый день даже не дошло. Клерхен не теряла спокойствия, снова и снова повторяя урок, и уже через неделю дело пошло на лад.

Смущаться и краснеть по каждому поводу девушка тоже перестала. Теперь, когда ей больше не нужно было прятаться, серые глаза смотрели смело и ясно, а не укрывались в тени длинных ресниц, улыбка стала открытой и слегка насмешливой, а язычок у девушки оказался весьма острый. Что не замедлили ощутить на себе незадачливые ухажеры, попытавшиеся предложить ей свои услуги. Держалась Клара со всеми ровно и по-товарищески, грубоватые шутки пропускала мимо ушей, а на просьбу уланского лейтенанта Кропфа постирать его рубашки заодно со своими, поскольку дело это женское, ответила полным согласием. Непременно. В следующий раз. После того, как герр лейтенант продемонстрирует свою готовность делать это поочередно, прямо сейчас сменив ее у лоханки.

Сейчас Клара, горделиво выпрямившись, восседала на отбитом у французов гнедом, держа наперевес английский карабин, и ошеломленные рекруты таращились на нее, как на диковинку. Чем не преминул воспользоваться Кернер, обратившийся к германским соотечественникам с проникновенной речью о том, что стыдно немцам держать сторону Бонапарта, когда даже девушки сражаются за свободу Отечества. Речь эта имела такой успех, что все четыре сотни новобранцев немедленно вступили под знамена фрайкора, под начало лейтенанта Рейхе, и только офицеры, приносившие присягу Наполеону, были взяты в плен on parole[17].

* * *

На следующий день отряд достиг Нойштадта-на-Орле, пройдя за шесть суток по дурным дорогам тридцать четыре мили[18]. Присоединив в Шлейце еще сотню рекрутов Рейнского Союза, Лютцов прибыл шестого июня в Плауэн, где дал дневку людям и разослал разъезды для сбора сведений о неприятеле и слухов о видах австрийского правительства.

Пока обербургомистр Плауэна принимал старших офицеров фрайкора в старинной ратуше, молодежь собралась в трактире «У свиной головы». Войцех, пустив в ход все свое обаяние, добрался не только до погреба, но и до личных запасов хозяина, в которых отыскалась пара бутылок рому, и голубое пламя жженки затрепетало в темной зале старого трактира, объединяя и согревая друзей.

Кернер, освобожденный на этот вечер от своих адъютантских обязанностей, присоединился к ним, прихватив с собой пожертвованный бургомистром окорок. Теодор, оставив привычную мрачность, весело смеялся, пил за свободу Германии и красоту немецких дев, уговаривал Клерхен позировать своей сестре-художнице в гусарском мундире, вышучивал чопорные нравы австрийского двора и вообще показал себя с самой неожиданной стороны, чем весьма порадовал Войцеха.

Уже под утро Шемет обнаружил себя сидящим вдвоем с Кларой у нее в палатке за бутылкой Айсвайна, и битый час подробно посвящающим ее в свои планы по воспитанию Тадеуша Жильбера. Клерхен кивала головой с самым одобряющим видом.

— Из тебя выйдет прекрасный отец, — решительно заявила она, — можешь мне поверить, я-то знаю.

— Но плохой муж, — рассмеялся Шемет, — предпочитаю роль старшего брата. Хочешь, на тебе попрактикуюсь?

— Будешь ухажеров саблей отгонять? — Клара сердито сверкнула глазами. — Сама справлюсь. Тем более, что это в строю ты мне командир. А в братья годишься разве что в младшие. Так что будешь меня слушаться — получишь конфетку. Любишь конфеты?

— Не очень, — сокрушенно ответил Войцех, — а почему в младшие?

— Потому что я старше тебя почти на год, — расхохоталась Клара, — считать не умеешь?

— Точно.

Войцех поглядел на девушку и залюбовался темноволосой стриженой головкой в золотистом ореоле свечи.

— А ты красивая, — с удивлением заметил он, — никогда бы не подумал, что девушке может так идти стрижка. Мне нравится.

— И что это меняет? — протрезвевшим голосом спросила Клара.

— Да ничего, — Войцех с сожалением потряс пустой бутылкой над стаканом, поднялся и, чмокнув оторопевшую Клару в щеку, откинул полог палатки, — ничего не меняет. Мы друзья. И мне, черт побери, это нравится.

Перемирие

Два дня спустя фон Лютцов, отрядив уланский эскадрон под командованием лейтенанта Кропфа и пехоту лейтенанта Рейхе к Хофу, направился с остальной конницей к Адорфу, дожидаться Коломба. Хоф, небольшой городок на полпути между Лейпцигом и Нюрнбергом, был важным стратегическим пунктом, с магазинами и складами полными продовольствия и боеприпасов для движущейся из Франции армии.

Уланы и пехота вернулись к полудню, и Кропф доложил, что они действовали весьма успешно, уничтожив неприятельские аванпосты и захватив предместья, и уже намеревались ворваться в город, когда начальник баварских войск сообщил им неожиданное известие. Еще четвертого июня союзники подписали в Плейсвице перемирие с Наполеоном, и военные действия прекращены до июля. Все союзные войска должны быть отведены за Эльбу не позднее двенадцатого июня.

Лютцов, вернув захваченных в Хофе пленных, немедля повернул отряд обратно к Плауэну, откуда отправил гонца в Дрезден, чтобы сообщить генералу Герсдорфу, командующему саксонскими войсками, о своем намерении вернуться в расположение Северной армии. В депеше особо подчеркивалась невозможность достичь Эльбы в предусмотренные перемирием сроки, в связи с чем Лютцов просил Герсдорфа предоставить ему комиссара для сопровождения корпуса по саксонским землям.

Ответ Герсдорфа привез назначенный комиссаром саксонский лейтенант Гесниц, и пятнадцатого июня фрайкор выступил из Плауэна. В своем послании Герсдорф дал знать, что обо всех обстоятельствах этого дела было послано донесение в Главную Квартиру Наполеона, но Лютцов тогда не придал этому значения.

Пройдя через Геру, где командир французского гарнизона с почетом принял офицеров фрайкора, пригласив их к обеду, отряд направился к Лютцену. Во избежание столкновений с французскими и рейнскими войсками, наводнившими Саксонию, ночевали под открытым небом, даже не выставляя пикетов.

Семнадцатого июня, пройдя через местечко Цейц, занятое вюртембержцами, отряд стал вечером на бивак у селения Кицен, близ Лютцена. Едва успели всадники разнуздать