Словарь петербуржца. Лексикон Северной столицы. История и современность - Наум Синдаловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ПЕТЕРБУРГЕ ЦЕЛЫЙ ВЕК СПОРИТ С ПЛЕТКОЙ ТОМНЫЙ СТЕК – так в XIX в. говорили об эскадроне Николаевского кавалерийского училища. Стек – аристократическая трость, хлыст. С 1839 г. училище располагалось в здании на современном Лермонтовском пр., 54 («Журавель»).
В ПИТЕР – ПО ВЕТЕР, В МОСКВУ – ПО ТОСКУ Традиционно считалось, что Петербург предоставляет больше возможностей для развлечений, нежели Москва. Многие молодые повесы специально ездили в Петербург, чтобы развеять московскую скуку (Бурцев, с. 311).
В ПИТЕР С КОТОМОЧКАМ, ИЗ ПИТЕРА С РЕБЕНОЧКОМ. Особенно тяжело в XIX в. приходилось молодым провинциалкам, которые во множестве стремились в Петербург в поисках богатства и счастья. Чаще всего они становились жертвами мужской похоти, и все заканчивалось вынужденным возвращением в свои деревни. Очень часто – с ребенком на руках (Князев, с. 44).
В ПИТЕРЕ БЫВАЛ, НА ПОЛУ СЫПАЛ И ТУТ НЕ УПАЛ – о человеке, много повидавшем и достаточно потертом жизнью (Бурцев, с. 213).
В ПИТЕРЕ ВСЕ УГЛЫ ШИТЫ (СШИТЫ). В. Э. Шитт, купец 1-й гильдии, откупщик винной торговли, получил разрешение на открытие винных лавочек и кабачков в угловых домах рабочих районов Петербурга.
В ПИТЕРЕ ВСЕХ НЕ ОБЪЕДЕШЬ – поговорка, широко распространенная в XVIII–XIX вв. среди петербургских ямщиков. Впоследствии приобрела более расширительное, социальное значение (Ленинградская панорама, 1986, № 1).
В ПИТЕРЕ – ГЕРОИ, В МОСКВЕ – ШУТЫ – поговорка 1970-х гг. Среди творческой интеллигенции считалось, что в Москве художники живут сытнее, а потому они более веселые.
В ПИТЕРЕ ДЕНЕГ КАДКА, ДА ОПУЩЕНА ЛОПАТКА; КАДКА-ТО УЗКА, А ЛОПАТКА-ТО СЛИЗКА – то есть Питер, конечно предоставляет неограниченные возможности для обогащения, но добиться этого совсем не просто (Иваницкий, с. 181).
В ПИТЕРЕ ДРОВА РУБЯТ, ПО ВСЕМ ГОРОДАМ ЩЕПА БЬЕТ (Князев, с. 59). Ср.: «В Москве рубят, в Питер стружки летят».
В ПИТЕРЕ НЕ ПЬЮТ ТОЛЬКО ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА, И ТО ИМ НЕКОГДА, ОНИ КОНЕЙ ДЕРЖАТ – ответ на упрек в пьянстве. В XIX в. приверженность к алкогольным напиткам считалась благородной привилегией офицерского состава воинского Петербурга. Четыре человека – фигуры юношей-укротителей коней на Аничковом мосту.
В ПИТЕРЕ ПУШКА, КОТОРАЯ СТРЕЛЯЕТ КАЖДЫЙ ДЕНЬ, В МОСКВЕ ПУШКА, КОТОРАЯ НЕ СТРЕЛЯЕТ НИКОГДА – речь идет о пушке Петропавловской крепости в Петербурге, из которой ежедневно производится полуденный выстрел, и о фактически декоративной Царь-пушке в Московском Кремле (Ex libris, 1997, № 6).
В ПИТЕРЕ РУБЯТ, ПО ГОРОДАМ ЩЕПКИ ЛЕТЯТ – об административной и политической подчиненности всех городов империи столице (Даль 1984, т. 2, с. 138).
В ПИТЕРЕ ТАКИЕ КРУТНЯКИ – сленг 1990-х гг. Крутняк – крутой расклад, сложная ситуация (Декоративное искусство, 1990, № 5, с. 21).
В ПИТЕРЕ ТРЕПОВ ТРЕПЛЕТ, В МОСКВЕ ДУБАСОВ ДУБАСИТ. Ф. Ф. Трепов – петербургский градоначальник, отличавшийся жестоким обращением с политзаключенными; Ф. В. Дубасов – московский генерал-губернатор (1905–1906), организатор разгрома Декабрьского вооруженного восстания в Москве.
В ПИТЕРИ ДЕНЬГИ У ПОТОКИ НЕ ВИСЯ[Т]. В смысле: даром не дают, с неба не падают. Потока – водотечник, нижний свес кровли, желоб. Записано в Пудожском уезде (Шайжин, с. 2).
В РИГУ ХОЧЕТСЯ – тошнит, тянет на рвоту. Намек на такие же последствия, вызываемые путешествием по морю из Петербурга в Ригу. Поездка на пароходах вдоль побережья Финского залива в XIX в. была одним из самых дешевых видов передвижения, но на убогих каботажных суденышках страшно укачивало, пассажиров тошнило. В то же время в БСРЖ слово «рига» в значении «рвота» выводится от глагола «рыгать», хотя и аргументируется просторечным «поехать в Ригу» (Флегон, с. 289.)
В САМ ПЕТЕРБУРГЕ, В СЕМЕНОВСКОМ ПОЛКУ, ДОМ ПЛЕСИВЫЙ, ФУНДАМЕНТ СОЛОМЕННЫЙ, ХОЗЯИН КАМЕННЫЙ, НОМЕР 9 – шуточный адрес, XVIII в. (Некрылова, с. 82).
В СЕМЕНОВСКОМ ПОЛКУ, НА УГОЛКУ, В ПЯТОЙ РОТЕ, НА КОЗЬЕМ БОЛОТЕ – шуточный адрес, XVIII в. (Физиология, с. 103).
В СЕСТРОРЕЦК ЕДУТ НЕ ЗА ОТДЫХОМ, А ЗА ЗНАКОМСТВАМИ – так в начале XX в. отзывались о Сестрорецком курорте.
В СОРОК ПЕРВОМ ПАДАЛИ НА ХОДУ, В СОРОК ВТОРОМ ЖЕВАЛИ ЛЕБЕДУ, В СОРОК ТРЕТЬЕМ ПОЕДИМ ЛЕПЕШКИ НА МЕДУ – блокадная пословица (Цацко).
В СТИЛЕ РАСТРЕЛЛИ – так говорили об усадьбах русских помещиков, построенных в стиле столичных дворцов и усадеб, а позже – о многочисленных барских особняках с колоннами (Смирнов, с. 18).
В СТРАНЕ ТРИ ЧУДА: ЦАРЬ-КОЛОКОЛ, ЦАРЬ-ПУШКА И ЦАРЬ-БАС – оценка творчества певца Федора Шаляпина.
В ТАЙНОЙ КАНЦЕЛЯРИИ, ГДЕ ТИХО ГОВОРЯТ – так говорили о сыщиках тайной политической канцелярии (XVIII в.), которые не любили быть в центре общественного внимания и старались работать тихо и незаметно (Анисимов 1994, с. 315–316).
В ФАЛАНСТЕРЕ НА РУБИНШТЕЙНА ИМЕТЬ СЕМЬЮ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ. В 1930-х гг. на участке № 7 по ул. Рубинштейна был построен, по выражению Ольги Берггольц, «самый нелепый дом в Ленинграде». Между тем это был первый в городе дом-коммуна, строительством которого гордились ленинградские руководители. Официально он назывался «Дом-коммуна инженеров и писателей», но в Ленинграде его величали не иначе, как «Слеза социализма», а энтузиастов нового коммунального быта – строителей и жителей этого необычного дома – «Слезинцами», которые в порядке «борьбы со старым бытом» обобществили кухни, комнаты отдыха, детские комнаты, вешалки, собственный быт и даже свое свободное время. Дом был создан, чтобы люди жили в коллективе, на «высших коллективистских началах», признавая высшими ценностями только достижения коллектива. По свидетельству современников, ленинградцы шутили, что «в фаланстере на Рубинштейна иметь детей не разрешается». Фаланстер (фаланга) – идеальная ячейка будущего справедливого общества, согласно учению социалист-утописта Ш. Фурье (Солсбери, с. 133).
ВАЛЬКА НЕ ТОЛЬКО ОБЕЩАЕТ, НО И ДАЕТ – граффити на стене одного из домов накануне выборов губернатора Петербурга. Валька – В. И. Матвиенко. Этот слоган имеет любопытную фольклорную предысторию. Известно, что в объявленном Екатериной II конкурсе на подпись для памятника Петру I участвовал и поэт Иван Барков. Будто бы он и стал победителем, хотя денег за свой труд так и не получил. То ли о нем забыли, то ли Екатерина, не поощрявшая беспробудное пьянство Баркова, решила не баловать его деньгами. Согласно легенде, когда Барков увидел монумент Петру с его текстом на пьедестале, то после слов «Петру I Екатерина II» приписал: «обещала, но не дала».
ВАЛЯЙ, МАТВЕЙ, НЕ ЖАЛЕЙ ЛАПТЕЙ: ТЯТЬКА С ПИТЕРУ ПРИЕДЕТ, НОВЫ ЛАПТИ ПРИВЕЗЕТ – если уж поехал отец в Питер на заработки, то можно надеяться на улучшение жизни. От поговорки: «Сыпь, Матвей, не жалей лаптей», которой подзадоривали лихого плясуна (Князев, с. 93).
ВАСИЛЕОСТРОВСКИЙ НЕМЕЦ – так в Петербурге в XVIII–XIX вв. говорили об аккуратных и трудолюбивых людях. Их сравнивали с немцами, община которых на Васильевском острове существовала с петровских времен. Немец был символом добропорядочности, солидности и благополучия. Немецкий образ жизни вызывал восхищение у петербуржцев (Одоевцева, с. 37).
ВАШ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС, КОЛЛЕГА. Интерпретация аббревиатуры ВПШК – Высшая профсоюзная школа культуры, куда принимали не столько по результатам вступительных экзаменов, сколько по рекомендации профсоюзных комитетов производственных предприятий (ныне – Гуманитарный университет профсоюзов).
ВДОВОЛЬ ПО-ПИТЕРСКИ – реклама пельменей фирмы «Балтия». Перифраз известной песенной строки: «Вдоль по Питерской».
ВЕЗДЕ ДОЖДЬ ИДЕТ ИЗ ТУЧ, А В ЛЕНИНГРАДЕ – ИЗ НЕБА. В ненастье сплошные тучи заволакивают весь небосвод, и кажется, что льет не из туч, а из самого неба.
ВЕЗДЕ: НА ЗАВОДЕ, В КВАРТИРЕ, В БЫТУ – БОРИСЬ ЗА ЧИСТОТУ – текст плаката блокадного времени (Баранов, с. 83).
ВЕЙКИ ОТ X.. ШЕЙКИ – дразнилка. Вейки – так в Петербурге называли финских легковых извозчиков. Они особенно ярко одевались и разукрашивали сани во время масленичных и пасхальных гуляний, когда прокатиться «на вейке» считалось высшим удовольствием (Русский мат, с. 217).
ВЕК «САЙГОНА» НЕ ВИДАТЬ! – клятва верности, по аналогии с уголовным: «Век свободы не видать». «Сайгон» здесь – фольклорное название известного в 1960-1970-х гг. кафе на углу Невского и Владимирского пр.
ВЕНУС В ТОХИС. Среди ленинградской интеллигенции 1920-1930-х гг. считалось признаком хорошего тона прикоснуться губами к беломраморному заду Венеры Таврической в Эрмитаже. «Тохис» на языке идиш – задница.
