Президент планеты - ЧБУ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас Дарвин чувствовал себя как алкоголик, которого поманили стаканом бренди. Пусть там будет что угодно, хоть треугольник, хоть музыкальная шкатулка, которую надо заводить ручкой. Если он увидит, как молоточек бьёт по струне и эта струна издаёт звук, в его душе произойдёт взрыв, и Дарвин станет самым счастливым человеком.
– Что ты нашёл? – спросил Дарвин, подбегая. Он теперь мог бегать, не задыхаясь до смерти.
– Сначала скажи, кто твой лучший друг, – ответил Шичиро с сильным акцентом, лицо у него было такое довольное, словно он наткнулся на золотой самородок размером с голову. Его оранжевая майка блестела на солнце, с этим цветом его легко было принять за работника свалки.
– Мой лучший друг – это Томми Балькуда. Он самый крутой в мире перец.
– Нет, я говорю о твоём настоящем лучшем друге. О том, кто даст тебе то, чего ты сейчас больше всего желаешь.
– Конечно же, ты мой лучший друг, – ответил Дарвин с нетерпением. – Давай показывай, что нашёл.
– Итак, друг мой, узри, – прошептал Шичиро и медленно, нагнетая драматизм, приподнял кусок картона, лежавший у него за спиной. По размеру там могло поместиться что-то небольшое, вроде аудиоколонки.
Сначала Дарвин даже не понял, что перед ним лежит – такой необыкновенной формы оказалась находка. А потом до него дошло, и всю его кожу пробила дрожь. Наверное, так чувствовал бы себя Джон Сильвер у клада капитана Флинта. Под картонкой оказался синтезатор. СИНТЕЗАТОР!
Голова закружилась, в висках застучало, волосы встали дыбом. Мелкие судороги прошли от шеи до икр. Его будто облили холодной водой. Трясущимися руками Дарвин прикоснулся к инструменту. На миг ему показалось, что синтезатор исчезнет, пропадёт, как мираж в пустыне, и он останется стоять на коленях перед грудой мусора. Синтезатор не исчез. Пластик на его корпусе был потёртым, в некоторых местах на нём были наклейки с обнажёнными женщинами. С ужасом Дарвин оторвал эти наклейки и выбросил прочь. Он не потерпел бы такого издевательства над музыкальным инструментом.
Это был старый синтезатор от «Ямахи», тридцать шесть белых клавиш, двадцать пять чёрных. Посреди располагалось крохотное табло, по бокам кнопки и потенциометры, лишённые крышечек. Два квадратных динамика, словно чёрные глаза, взирали в небо. Вокруг корпуса был обмотан провод с квадратной педалью. Его выпустили в шестьдесят девятом году, и с тех пор на нём сыграли миллионы мелодий, после чего он сломался и ещё с десяток лет стоял у хозяина на шкафу, покрываясь пылью. Это была старая лошадка, не заслужившая того, чтобы оказаться на свалке, даже в неработающем виде.
С чувством благоговения Дарвин опустил средний палец, а затем нажал на три клавиши Fm. Мёртвый инструмент под ним не издал ни звука, однако Дарвин всё равно получил то, что хотел. Для начала ему достаточно было ощутить упругость нажатия, это дало ему силы собраться. Он провёл рукой по гладкому, отполированному миллионами нажатий пластику и закрыл глаза.
– Прости, Шичиро, ты больше не мой лучший друг, – сказал Дарвин человеку перед ним. Тот широко улыбался и смотрел на него огромными глазами сквозь свои очки-телескопы. – Теперь вот этот автомат – мой лучший друг.
– Меня вполне устраивает звание «друг номер два».
Дарвин взял синтезатор под мышку и побежал к выходу со свалки.
– У нас же ещё пятнадцать минут! – крикнул ему вслед Шичиро. – Может, ещё и саксофон найдёшь.
Саксофон Дарвину был не нужен. Ему больше ничего не нужно, он нашёл то, что искал каждый день, выходя на свалку. Сейчас он сам себе напоминал сказочного персонажа, потерявшего свои уши и нашедшего их. Весь путь до жилища бездомных под эстакадой Дарвин пробежал на одном дыхании. Никогда в жизни он не был в такой прекрасной форме. Во время бега он чувствовал, как трясутся оставшиеся жировые складки, вероятно, им не нравилось, что происходит.
Теперь предстояло самое сложное: отремонтировать синтезатор. С этим должен был справиться Руди, мастер по ремонту чего угодно. У него была целая куча инструментов, даже электрических. Весь лагерь носил ему сломанные вещи для починки. Всю работу он делал бесплатно, и в благодарность ему давали самую свежую найденную еду. У Руди был один из самых дорогих современных телефонов – «Сони-Стар четыре». Не каждый работающий человек мог себе его позволить – он стоил пять зарплат официанта или десять уборщика. Руди собрал свой из четырёх сломанных в один целый. Некоторое время он раздумывал, продать его или оставить себе. Покупатели взяли бы его по очень низкой цене, потому что бездомные продают только краденые телефоны, поэтому он оставил его у себя.
Говорили, что Руди может поменять свечи через выхлопную трубу. Однако Дарвин не представлял, ни что такое свечи, ни что такое выхлопная труба.
– Руди! – крикнул Дарвин в палатке местного ремонтника. Его не оказалось на месте.
– Он ушёл, – сообщил Кутайба, сидя в своём любимом садовом кресле. Между его широко раздвинутыми ногами проглядывали трусы-боксеры. В руке он держал алюминиевую баночку «фанты». – Наверняка отправился за микросхемами. Будет отпаивать от них всякие резисторы, ханнисторы.
– Скоро вернётся?
– Смотря кого встретит по пути. Там живёт его бывшая дама сердца. Если разминётся с ней – через два часа. Если встретит и решит поругаться, как они любят, считай, весь день может пройти.
– Весь день… я не могу ждать так долго, – ответил Дарвин.
– Нет в тебе уличного духа, малыш, – сказал Кутайба, будто старый мастер, наставляющий на путь глупого ученика. – Настоящий уличный джентльмен умеет ждать сколько угодно, он может просидеть весь день на одном месте и не пошевелиться. Вот посмотри на меня. У меня под рукой три банки напитка, кусок старого яблока, диетические хлебцы и плавленый сыр, в котором нет ни грамма сыра. Сверху меня прикрывает тень от трассы, а палатка позади – от ветра. На спинке висит одеяло на случай, если станет холодно. Спорим, я до самого вечера не оторву свой зад от кресла? И мне даже не понадобится интернет, чтобы скоротать время, я буду просто сидеть и смотреть на город. Спорим на ночной билет в кино?
– Не буду я с тобой спорить. Ты же победишь.
– Давай не ломайся. Кто проиграет, украдёт билет из кассы кинотеатра
