Она - моё табу - Настя Мирная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через полчаса мы уже полностью одетые, натягиваем шлемы, садимся на мотоцикл и опускаем стёкла.
— Это называется визор. — поясняет Дикий, когда скидываю своё вниз. — И, Кристина, — повернувшись, сталкивает шлемы лоб в лоб, удерживая за заднюю часть шеи, — держись, пожалуйста, крепче. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Понимаю, что в кайф, но я постоянно на нервах из-за того, что может случиться, когда ты не держишься. Пожалуйста, Манюнь. — дожимает мягче.
— Хорошо, Андрюш. — улыбаюсь, пусть он и не видит. — Буду крепко-крепко держаться. Всем телом к тебе прижиматься.
— Твою ж мать, Царёва… Убиваешь меня.
— С тобой умираю.
Слово своё держу. Накрепко впечатываюсь в мужскую спину, до хруста стискивая рёбра. Но всё равно без конца смеюсь, наслаждаясь мнимой свободой, даруемой скоростью и яростным потоком встречного ветра.
Сдаём мотоцикл в прокат и пересаживаемся в Танк. Взявшись за ручку водительской двери, притормаживаю. Обхожу капот и протягиваю на раскрытой ладони единственный ключ с полутора десятками брелоков.
— Хочешь за руль? — спрашиваю сдавленно, с трудом удерживая на серьёзном лице взгляд.
— Устала? — тихо выбивает мужчина.
— Немного. — признаюсь приглушённо. — Но не в этом дело. — пускаю на губы несмелую улыбку и добавляю шёпотом: — В этом тоже доверяю.
— Спасибо, Кристина. — целует в лоб и забирает ключи.
Невинно, но так, damn, значимо.
В машине почти всё время молчим. Усталость и недосып последних дней даёт о себе знать, и даже язык отказывается слушаться. Молча наблюдаю за тем, как уверенно Андрей ведёт машину. Все движения плавные, налегке, спокойные. Одна рука на руле, вторая на коробке передач. А когда оказывается свободна, перекочёвывает мне на коленку. Кладу сверху свою ладонь и устало улыбаюсь. И на его профиле замечаю улыбку.
Разве можно так кайфовать от одного его вида? — думаю сонно.
Веки, сопротивляясь, падают вниз. Сквозь сон чувствую, как Андрюша поглаживает мою ногу.
— Манюня. Манюнь. Просыпайся, девочка моя маленькая. Давай, солнышко моё ясное, вставай. — отчётливо слышу разбудивший меня настойчивый полушёпот, но притворяюсь спящей. Мне так нравится, что он называет меня всеми этими сопливыми нежностями. Едва губы сдерживаю от улыбки. — Тигрёнок, подъём. Малышка, ну же, я вижу, что ты не спишь. Губы и ресницы дрожат.
— Сплю. — отсекаю, тихо посмеиваясь.
— Крепко спишь? — спрашивает игриво.
— Очень, Андрюш. Продолжай будить меня. — толкаю, обнимая за шею.
— Ты бессовестно пользуешься моей любовью.
— А ты воспользуйся моей. — шуршу, потеряв сверхспособность сопротивляться ему.
— Проснись, Царевна. Тебя ждут подданные. А я самый преданный из них.
— А Царевне не хватает волшебного поцелуя сказочного принца.
И она тут же его получает. Настолько переполненный нежностью и трепетом, что бесконечная влага проступает из-под закрытых век. Ближе прижимаю его голову к себе и углубляю поцелуй. Когда дыхание заканчивается, сама отталкиваю и смеюсь.
— Проснулась уже, принц. Хватить будить. Маньячело. — добавляю со смешком. — Краёв не видишь?
— Кроме тебя вообще ничего и никого не вижу, Фурия.
От интима, сквозящего в интонациях, неконтролируемо краснею. Господи, да когда это кончится? Скромняха Крис Царёва — как вам? Я хочу быть с ним развязной, откровенной, роковой женщиной, а получаюсь краснеющей девственницей. Остановите планету, я сойду и пойду искать мир, где смогу контролировать свои реакции на Андрея.
В лифте стоим в обнимку. Мои руки на его талии, а его на моей. Роняю голову на плечо и просто наслаждаюсь последними короткими минутками перед расставанием на неопределённое время. Уже начинаю скучать. Слушаю гул его сердца и окунаюсь в ароматную теплоту его близости. Нереально хорошо и спокойно сейчас.
— В душ со мной пойдёшь? — игриво предлагает Андрей, поигрывая густыми бровями и ухмыляясь.
Знает же, гад, что не соглашусь.
— Не пойду. — бубню с недовольством. — Кофе сделаю пока. Ты же без сахара пьёшь?
— Ага. И крепкий.
— Перекусишь что-то?
— Не-а. — качает головой отрицательно. — А хотя… Как насчёт борща?
Я по цвету такой же становлюсь. Для меня по остроте в самый раз, но не для Дикого.
— Обойдёшься. — рычу обиженно.
— Крис, — притягивает за руки к себе, — не дуйся. Он правда вкусный, но острый.
— Не врёшь? — спрашиваю с опаской.
— Не вру, Манюнь. Для первого раза он охуенный. Когда будешь готовить в следующий раз, просто добавь перца в два раза меньше, а всё остальное сохрани в тех же пропорциях.
— Хорошо. — чувствую, как лицо начинает сиять от удовольствия, ведь я так старалась. Все две недели каждый день по несколько часов проводила на кухне. Но сегодня, точнее уже вчера, так руки дрожали от страха и злости, что случайно сыпанула добрую часть перечницы. — Спасибо, Андрюш.
Подчиняясь порыву, поднимаюсь на носочках и быстро целую его в губы. На кухню уже вплываю довольная и счастливая. Перемалываю зёрна кофе и засыпаю в кофемашину. Накладываю борщ в тарелку и ставлю в микроволновку, но включать не спешу. Понятия не имею, сколько времени Андрей проведёт в душе. Напеваю какую-то мелодию себе под нос, пока нарезаю свежий хлеб и раскладываю продукты, которые вчера привёз Андрюша. В коридоре замечаю и букет пионов, разносящий приятный сладкий аромат на всю квартиру. Беру его в руки и звонко смеюсь. Там же нахожу белую розу.
Он купил мне цветы.
Такая мелочь, но так приятно и кайфово от этого.
Я обожаю пионы, хотя никогда не говорила этого. Вот как он узнал? У Пашки спросил?
Временно ставлю его в вазу, планируя забрать потом домой. В спальне, в которой обычно ночую, скидываю одежду, вытягиваю с полки чистое бельё, но не надеваю. Липкая влага между ног немного напрягает и вызывает ощутимый дискомфорт.
Сомневаюсь я недолго. Откидываю трусики на кровать и голая иду в ванную. Только возле двери медлю пару секунд. Страшно всё-таки вот так заваливаться к Андрею в душ. Всё же мытьё — это интимный процесс. И вообще… О чём я думаю? Одно дело, когда он меня раздевает с определённой целью, а не ломиться без трусов к нему. А с другой стороны… он сам предложил! Я девушка и имею право передумать.
Закрываю глаза и, глубоко вдохнув, открываю дверь. Надежда, что она заперта, рушится сразу. Замираю, глядя на матовое стекло душевой кабины, за которым чётко, но без подробностей виднеется мужской силуэт. Тяжело сглатываю, решительно подхожу и отодвигаю в сторону створку. Андрей перестаёт намыливать волосы и застывает, впившись чёрным взглядом в моё тело. Жар схлынывает до самых стоп. Слюна скапливается во рту. Нервно проталкиваю
