Тень богов - Джон Гвинн

Эльвар поставила ногу на колесо телеги и взобралась рядом с Агнаром. Он смотрел назад, на холмы и лес, прикрыв глаза рукой от слепящего солнца на безоблачном небе. Эльвар проследила за его взглядом. Там, вдоль тропинки, по которой они пришли, тянулась лесная чаща, ручьи блестели среди деревьев, словно серебряная проволока. Вдалеке, на западе, черными пятнами в небе парили вороны, их силуэты резко выделялись на фоне красноватого сияния Эльдрафелла.

– В чем дело, хевдинг? – выдохнула Эльвар. Она чувствовала его напряжение. Некоторое время Агнар молчал.

– Ничего, – в конце концов ответил он, отводя руку от глаз и глядя на нее. – Просто предчувствие.

Он вздохнул, повернулся и посмотрел на Успу.

– Сколько еще осталось? – спросил он ее.

– Недалеко, – пожала она плечами.

– Ты говоришь это уже два дня, – прорычал Агнар.

– Это все, что я могу сказать, – сказала Успа. – Граскинна была книгой Гальдур, а не картой.

– Ладно, – пробурчал Агнар. Он похлопал по плечу воина, сидящего на телеге, а затем спрыгнул на землю.

– Вперед, – крикнул он.

Эльвар провела пальцем по плечу Бьорра, лежавшего рядом с ней, по изгибу синей извилистой татуировки, переходя к его покрытой шрамами груди, где пот блестел на густых завитках темных волос. Белые линии на коже шли по диагонали, справа налево, решетка серебристых шрамов.

– Кто это сделал с тобой? – спросила Эльвар, все еще немного задыхаясь после занятий любовью.

Бьорр перевернулся на бок и посмотрел ей в глаза.

– Это была плеть, – сказал он. – С узлами на кожаном ремне. – Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но замолчал, поерзал и отвел взгляд, чувствуя себя неловко. В его лице проявилась напряженность. Та самая, подумала Эльвар, которую она замечала в нем в течение дня.

– Когда это случилось? – спросила она, нахмурившись от перемены в нем. Наступило долгое молчание.

– Слишком давно, чтобы хорошо помнить, – сказал наконец Бьорр.

Эльвар знала, что он лжет. Тогда ты был мальчишка, подумала она. Скорее всего, совсем малыш. Она почувствовала жалость к Бьорру и гнев на того, кто мог так с ним поступить.

– Когда у нас будет все богатство Оскутреда, я заплачу отряду сундук серебра, чтобы выследить тех, кто сделал это с тобой. Я заставлю их поплатиться.

– Не нужно, – ответил Бьорр, и в его словах прозвучала определенность, которая заставила Эльвар почувствовать, что дело уже сделано.

– Сколько тебе лет, Бьорр? – спросила она его.

– Я оставил за спиной двадцать две зимы, – ответил он и постучал пальцем по ее лбу. – Что происходит в твоей голове, заставляя приставать ко мне с этими вопросами? – Он улыбнулся ей.

– Я хочу узнать тебя.

– Я думаю, ты уже знаешь, – сказал он, снова улыбнувшись, и погладил ее живот, холодный и влажный от пота. Она задрожала.

– Не только это, – сказала она. – В других отношениях. Откуда ты родом? Какое блюдо ты любишь больше всего? – Она сделала паузу, пристально глядя на него. – Кто твои родные?

Он напрягся, затем перекатился на спину.

– Мои родные все мертвы.

Потом сел, потянулся за своими штанами и натянул их, затем принялся искать рубаху.

– Я голоден, – сказал он, вставая и глядя на Эльвар. Протянул ей руку.

У каждого из нас есть свои шрамы, и не все они вытравлены на коже. Я долго не хотела говорить с кем-либо о своем отце и до сих пор не люблю говорить о матери, хотя она гораздо больше, чем отец, заслуживает того, чтобы о ней говорили. Эльвар поднялась с земли и, найдя свою рубаху и штаны, быстро оделась. Наконец она влезла в кольчугу и застегнула пояс с оружием.

Они выбрались из-за поставленных в ряд телег, среди которых прятались, прошли мимо запряженных лошадей и отправились в лагерь. «Уже ночь», – подумала Эльвар, судя по туманным сумеркам, опустившимся на землю. Ветер шелестел в ветвях деревьев, принося прохладу с севера, хотя костры Эльдрафелла все еще согревали землю, не давая ей покрыться инеем.

Бьорр подошел к костру и наполнил две миски с едой, передав одну Эльвар. Она заглянула в свою и понюхала варево.

Послышался звук шагов, и к ним подошел Гренд.

– Есть хочу, – сказал он.

Бьорр улыбнулся старому воину и протянул ему еще одну миску.

– Крапива и чеснок, – сказал Бьорр, затем взял горсть холодных овсяных лепешек, которые лежали на краю остывающих камней, и зашагал прочь. Эльвар кивнула Гренду и последовала за Бьорром. Она услышала позади себя вздох Гренда, а затем звук его шагов. Хотя для крупного мужчины он ходил удивительно легко.

Эльвар шел по лагерю, мужчины и женщины собирались небольшими группами, ели и пили, одни тихо пели, другие рассказывали истории. Точили оружие, чинили одежду. Она последовала за Бьорром и увидела, что он уже нашел Успу. Эльвар думала, что он всегда искал ее, потому что чувствовал вину за ее сына, так как он был их охранником в ночь похищения Бьярна. Успа сидела с Кракой и гундур-трэллом, как ей и подобало. Бьорр предложил им всем овсяные лепешки, когда устроился, привалившись спиной к стволу поваленного дерева, и они с удовольствием их взяли. Гундур-трэлл понюхал воздух.

– Суп пахнет хорошо, – сказал он.

– Это крапива и чеснок, – сказал Бьорр, – и это вкусно.

Он предложил свою миску трэллу, но тот махнул рукой, отказываясь. Он выглядел встревоженным.

– Ты должен быть в состоянии определить, что это за суп, – сказала Эльвар, подходя поближе. – Что ты за гундур-трэлл, если не можешь учуять запах крапивы и чеснока?

– Его зовут Ильмур, – сказал Бьорр, и в его голосе прозвучало что-то такое, от чего Эльвар стало стыдно. Она села, удивляясь, почему ей не пришло в голову выяснить это раньше.

Гренд присоединился к ним, сел и молча хлебал свой суп.

– Что случилось, Успа? – спросила Эльвар у ведьмы-Сейд. Ее лицо было осунувшимся, глаза прищурены, как будто ей было больно.

Успа медленно втянула воздух. Задержала его, затем выдохнула.

– Думаю, мы увидим Оскутред завтра, – сказала она.

Эльвар чуть не вскочила на ноги, в солнечном сплетении у нее запульсировал горячий комок, и начало покалывать кончики пальцев.

– Почему ты раньше не сказала об этом Агнару? – спросила она.

– Потому что я не уверена. Это просто чувство, – сказала Успа. – Словно песня в моей крови. Словно биение пульса в моем черепе. – Она покачала головой. – Я могу ошибаться.

– Ха, – сказала Эльвар, глядя на Гренда и улыбаясь. Он посмотрел на нее поверх ложки с супом, затем отхлебнул еще. – Ты должен выглядеть хоть немного счастливее, – сказала Эльвар Гренду, – и ты, Успа, тоже. Это будет величайший момент в нашей жизни. Мы будем смотреть на великое дерево, на место, где боги сражались яростнее всего. На их кости. – Она покачала головой. – Это будет настоящим чудом.

– Это будет проклятьем, – с горечью сказала Успа.

– Как ты можешь говорить такое? – воскликнула Эльвар. – То, что мы найдем рядом с Оскутредом, принесет нам славу и богатство, превосходящие всякое воображение.

– Ты так думаешь? – спросила Успа. – Возможно, и