Ночь ведьмы. Книга первая - Сара Рааш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сегодня нам нужно купить кое-что другое, дорогая.
Ее лицо тут же мрачнеет, и она уходит. Я бросаю взгляд на мужчину, и он ухмыляется.
– Может, я и не знаю итальянского, но, по крайней мере, понимаю, как разговаривать с женщинами.
Я пробираюсь сквозь толпу, чтобы поймать Фрици. Она стряхивает мою руку, когда я хватаю ее за локоть.
– Я знаю, все в порядке, – говорит она. – Я не хотела, чтобы ты тратил деньги на всякие глупости. Есть кое-что поважнее, что нам нужно купить.
«Я бы выложил все свои монеты, чтобы заставить тебя улыбнуться», – думаю я. С тех пор как она ворвалась в мою жизнь, на ее лице не было ничего, кроме горя, и на один краткий миг, когда мы обменялись рассказами о радостях и чудесах, ее улыбка была такой искренней. Я прошу ее рискнуть жизнью ради моего плана, и стеклянная безделушка – ничто по сравнению с этим.
– Я не упрекал тебя, – произношу неловко.
Она обхватывает руками свое тоненькое тело, не встречаясь со мной взглядом. Мне кажется, наш краткий миг дружбы был хрупким, как стекло, и я разбил его.
Мы оказываемся в конце оживленной очереди людей, желающих купить райбекухен[30], и нас окутывает запах жарящейся картошки. Фрици проходит мимо, но натыкается на темную стену на краю рынка.
Я жду, пока она встретится со мной взглядом, прежде чем сказать:
– Если бы все было по-другому, я бы купил тебе ожерелье.
Она фыркает и закатывает глаза. Я уже вижу, как ее губы изгибаются в сардонической улыбке, но продолжаю раньше, чем она успевает заговорить:
– Ты заслуживаешь немного волшебства.
Эти слова вызывают на ее лице едва заметную улыбку.
– Пошли, – ворчливо говорит она, протискиваясь мимо меня в толпу. – Мне еще нужно купить ингредиенты.
Я закрываю глаза и представляю вечер веселья и радости. Я бы купил Фрици кружку глинтвейна. Моя мама говорила, что пиво – это жизнь, а горячее вино с пряностями – смысл жизни. Мы бы танцевали и пили, а после…
Но и видение в моей голове, и девушка уже ускользнули.
Я прихожу в себя и спешу в толпу вслед за Фрици. На мгновение я теряю ее из вида, но затем слышу ее крик. Бросаюсь вперед, готовый сразиться с любым хэксэн-егерем, который узнал ее, но ее крик превращается в смех. Над ней возвышается акробат, пошатываясь на деревянных ходулях. Он делает вид, будто падает, ходули с грохотом царапают брусчатку, но когда толпа вокруг ахает и кричит, он восстанавливает равновесие и, смеясь, протягивает шляпу за монетами.
– Бросьте их все мне! – объявляет он. – Потому что скоро Петр займет мое место на рынке! – Толпа взрывается смехом, когда акробат танцует на ходулях по размалеванным краской булыжникам – месту, где архиепископ планирует установить грандиозный фонтан в честь святого Петра. Частично оплаченный за счет взяток богачей, которые не хотят, чтобы их обвинили в колдовстве. Мимо нас проходит скрипач, его смычок скользит по вощеным струнам.
– Керзен! – голосит женщина. Свечи ручной работы перекинуты через ее руку на соединенных фитилях. – Продаю керзен!
Неподалеку повар стоит над котлом, в котором кипит растительное масло, и опускает в него грибы.
– Шампиньоны, – кричит он с французским акцентом.
Фрици направляется к прилавку.
– Хочешь чего-нибудь поесть? – спрашиваю я.
Она качает головой, и что-то в этом непримечательном движении заставляет мои мышцы напрячься. Когда Фрици подходит к владельцу прилавка, то указывает на белые, еще не обжаренные в масле грибы в его корзинке.
– Можно мне купить три штуки? – спрашивает она.
Повар берет несколько жареных грибов.
– Нет, – говорит Фрици, качая головой. – Три сырых.
Я делаю шаг вперед.
– Nous voulons trois champignons frais, – объясняю по-французски.
– Voulons? – спрашивает мужчина.
Я киваю.
– Ma femme est étrange, – замечаю я, пожимая плечами.
Повар смотрит на Фрици и заливается смехом. Она хмурится – видимо, поняв часть из того, что я сказал, но выражение ее лица меняется, когда она получает три свежих гриба. Она прячет их в сумочку, пока я расплачиваюсь.
– У тебя странная жена? – шепчет мне Фрици так тихо, что только я могу расслышать. Она фыркает. – Будто я бы вышла за тебя замуж.
Итак, ведьму больше оскорбляет то, что ее называют моей женой, чем то, что ее называют странной.
После еще нескольких остановок Фрици заявляет, что ей нужно еще кое-что. Она подводит меня к зданию на площади. Разукрашенная вывеска сообщает: Löwen-Apotheke – «Аптека Льва».
– Не разговаривай, – шепчет Фрици, заходя внутрь.
Помещение ярко освещено двумя лампами и огнем в камине. Аптекарь поднимает на нас глаза, когда мы входим, но Фрици демонстративно отводит взгляд, глядя мимо него. Смотрит на женщину – его жену, думаю я, или сестру.
Фрици направляется к ней. Аптекарь хмуро хмыкает, пренебрежительно машет рукой и отворачивается к другому покупателю.
– У вас есть рута? – тихо спрашивает Фрици у женщины. Когда та колеблется, Фрици кладет руку себе на живот. – Пожалуйста, – произносит она дрожащим голосом.
Ворча, женщина заходит за аптекарский прилавок. Она наклоняется, открывает деревянную коробочку и высыпает немного сушеных трав в обрывок ткани, который заворачивает.
– Ты тут ничего не получала, – говорит она, передавая траву Фрици.
– Конечно, – бормочет та. Затем толкает меня локтем. Грубо. Я бросаю монеты в ладонь аптекарше, и Фрици выходит из здания.
На обратном пути в дом-крепость я задумываюсь о последней покупке Фрици.
– Что это было?
– Рута, – отвечает она. Понизив голос, чтобы никто не услышал, она добавляет: – Обычно она запрещена – потому что ее действие похоже на колдовство, – но слишком полезна, чтобы от нее полностью отказаться.
– Для чего она?
– Менструальные боли, – говорит Фрици как ни в чем не бывало.
Мои щеки заливает румянец.
– Ирония в том, – продолжает Фрици, – что эта трава нужна только женщинам, и она ассоциируется с преступностью. Если бы рута была травой, которая помогала бы твоему… – ее взгляд скользит по моему телу, задерживаясь на животе, – предмету оставаться твердым, – заканчивает она, ухмыляясь, – каждая аптека продавала бы ее бушелями. – Она пожимает плечами. – Но нет. Это растение для женщин, поэтому его нужно прятать и продавать тайно. Особенно здесь.
– Это… эм… – Я делаю паузу. – Это растение тебе сейчас нужно?
– Да.
Я чувствую, что краснею сильнее, когда мы покидаем рынок и идем в полутьме к дому-крепости.
Фрици закатывает глаза.
– Для зелья. То, что оно помогает при болях, не означает, что оно не является полезным ингредиентом для приготовления зелий.
– О.
Она смеется
