Тайна сибирских орденов - Александр Антонович Петрушин

...В расстреле 57 красноармейцев в с. Покровском я не участвовал, находился тогда в Тюмени. Слышал, что этот расстрел совершил кара­тельный отряд с офицерами Лушниковым и Муромцевым. Лушников командовал потом Северным отрядом, в котором я был его помощни­ком. За все время военный службы я никого не расстреливал и ни разу не присутствовал при расстрелах. Пороть крестьян за неповиновение приходилось по приказанию поручика Лушникова».

Допрошенный 26 февраля 1920 года 28-летний Семен Георгиевич Витвинов, уроженец Дымковской волости Туринского уезда Тобольской губернии, из крестьян, окончивший четырехклассное городское учили­ще, женатый, воспитывающий двоих детей, показал: «В белую армию мо­билизован и назначен 18 июня 1918 года комендантом с. Самаровского, потом переведен в 6-й Сибирский кадровый полк младшим офицером 15-й роты. В Северном отряде был откомандирован в г. Березов для не­сения караульной службы, где и находился до 28 декабря 1919 года. Так как других воинских частей в Березове не было, то я явился начальником гарнизона, ответственным за государственный порядок и общественное спокойствие. Ни одного приказа о расстрелах и порках я не давал.

21 октября была прервана связь с Тобольском. Тогда же получены сведения, что между Тобольском и Березовым появился отряд грабите­лей. Население нуждалось в моей помощи и защите. Под лозунгом борь­бы с бандитами начались военные действия. После нескольких стычек разведок стало выявляться, что в Березовском уезде, который уже под­чинялся Северному архангельскому правительству, появились регуляр­ные красные войска. После боя в юртах Новеньких, где моему отряду пришлось иметь дело с красным отрядом в 200 человек, я отдал приказ об отходе на Сартынью, очистив дорогу на Березов.

В Сартынье я и мой отряд были подчинены архангельскому пра­вительству. Тогда же все силы были оттянуты в Саранпауль, где и нахо­дились до 27 января. Архангельские офицеры исполняли свои обязан­ности в Березовском уезде со 2 декабря, но официально они возглавили командование объединенными отрядами 29 декабря.

При отступлении из Березова мне было приказано сжечь хранив­шийся там хлеб — более трехсот тысяч пудов, но я приказание не выпол­нил, за что по законам военного времени мог быть расстрелян.

25 января в Саранпауль прибыла делегация от городской думы Бе­резова и отряда Красной армии, которая просила, чтобы я и мой отряд добровольно сдались. Нам всем гарантировалась при этом безопасность. Я считал, что мне лично ничто не угрожает и хотел сдаться, но не я уже командовал Саранпаулем, а печорские офицеры, и с ними 50 солдат-до­бровольцев, которые и не думали сдаваться красным без боя. Мой от­ряд состоял из 130 человек, большей частью малоопытных и ненадеж­ных. А Саранпауль был хорошо укреплен и войска сильно вооружены: до 20 пулеметов, 400 гранат. При наличии кольцевых окопов и прово­лочных заграждений мы могли бы успешно и долго держаться, но вое­вать с регулярными войсками не хотелось.

27 января после обработки солдат своего отряда Печорский отряд был нами разоружен и отправлен в Щугор. К командиру красных частей мы послали свою делегацию и сложили оружие. Своим отрядом я коман­довал еще 13 дней. По просьбе населения командир красного отряда Ле­пехин назначил меня военным комендантом Березовского уезда. Ни од­ной жалобы на меня ему не поступало.

...Прошу учесть, что я сдался не потому, что выхода не было, а по убеждению закончить войну. Путь отступления на Печору был от­крыт. В Щугоре находилась моя семья в заложниках. Я рисковал жизнью родных, делая восстание. Семья была возвращена в Саранпауль только в обмен на печорских офицеров.

Мною сданы красным хорошо укрепленные позиции, а также силь­ное вооружение: 11 пулеметов, 200 винтовок, 70 тысяч патронов, 150 верст телефонного кабеля, 10 телефонных и 2 телеграфных аппаратов...»

Показания поручика Витвинова подтверждались сообщением га­зеты «Известия Тобольского ВРК и Тобольской организации РКП (б)» от 8 февраля 1920 года: «Северным отрядом т. Лепехина 31 января за­нят Саранпауль; белогвардейский отряд сдался, пленных 3 офицера, 130 солдат, 11 пулеметов, 200 винтовок, 70 тыс. патронов».

Кроме Туркова и Витвинова, в Березовском уезде был еще один офицер: 25-летний прапорщик Анатолий Васильевич Булатников, уро­женец Дубровской волости Ялуторовского уезда Тобольской губернии, вдовец, учитель земского начального училища Тобольского уезда (в де­ревнях Экстезерск и Супринск), которого поручик Витвинов мобили­зовал «временно для получения защиты жителей Березовского уезда от появляющихся в его пределах банд».

Булатников, как учитель, на основании циркуляра Главного штаба Верховного главнокомандующего от 9 марта 1919 года не подлежал мо­билизации, и его приглашение на военную службу (он мог отказаться) должно было, по мнению Витвинова, убедить население уезда в способ­ности местного управления сохранить общественный порядок.

В своих показаниях Булатников отметил: «В июле 1919 года я из То­больска приехал к отцу в Малый Атлым. В ноябре меня как бывшего офицера мобилизовали временно для борьбы с грабителями и мелки­ми отрядами дезертиров. С отрядом в 11 человек я прибыл в Кондинск. Наш отряд имел два столкновения с красными с убылью у нас в 4 ране­ных. Подпоручик Турков прибыл мне на помощь с отрядом в 11 чело­век и принял командование от меня. С нами в Кондинском находились печорские пулеметчики, а их пехота осталась в Саранпауле — Ляпине. Связи с войсками Колчака у нас не было, и мы перешли в подчинение Северного архангельского правительства. Над населением я не глумил­ся и никого не обижал. Расстрелов я не чинил, и в моем присутствии никого не расстреливали. Был случай, когда выделившаяся из моего от­ряда группа под покровительством Якова Канева расстреляла двух кре­стьян без моего разрешения недалеко от Карымкар, приняв их за пар­тизанских разведчиков. Отдавать приказание о порке приходилось. В с. Малом Атлыме по приказу Витвинова одной крестьянке за рас­пространение панических слухов дали 25 розог. В с. Кондинском тоже 25 розог дали крестьянину, кажется, Уткину за разведку в пользу партизан.

Я сдался Советской власти добровольно, причем был заключен до­говор о переходе всего отряда на сторону красных».

Как настоящий учитель, Булатников вел дневник, в котором отра­зил подробности этого события:

«В командование Сартыньинским боевым участком 1 января н. ст.