Проклятие Шалиона - Лоис МакМастер Буджолд

Изелль, когда последний придворный скрылся на лестнице, а Нан бросилась к дверям, чтобы закрыть и запереть их. – Что случилось?

– Кто-то, использовав магию смерти, убил сегодняшней ночью Дондо ди Джиронала.

Изелль вспыхнула и, всплеснув руками, словно ребенок, чьи сердечные мечты исполнились, воскликнула:

– О Боги! Какое счастье! Благодарю тебя, Госпожа Весны! Благодарю тебя, Бастард! Я немедленно пошлю дары на ваши алтари… Но, Кэсерил, кто…

Увидев, как Бетрис обратила на него свой проницательный взгляд, Кэсерил состроил гримасу.

– Только не я… Вероятнее всего… Хотя и не потому, что не хотел.

– Так вы… – начала Бетрис и осеклась. Кэсерил одним только взглядом дал ей понять, сколь высоко ценит ее деликатность – не будет же он перед двумя свидетелями рассказывать, как планировал столь тяжкое преступление! Слова были не нужны – Бетрис понимала его по глазам.

Изелль расхаживала взад и вперед, едва не подпрыгивая от радости и чувства облегчения.

– Мне кажется, я это чувствовала! – говорила она голосом, полным восторженного изумления. – В любом случае, что-то было… в полночь. Около полуночи, вы сказали?

Никто не говорил ничего подобного!

– На сердце стало вдруг легко, так, словно молитвы мои были услышаны. Но я не думала, что все получится именно так! Я просила Госпожу о смерти для себя.

Она остановилась и, приложив ладонь ко лбу, замолчала.

– Кэсерил, – произнесла она несколькими мгновениями спустя медленно и задумчиво, – а могла ли я сделать это? Может быть, Богиня именно так ответила на мою молитву?

– Не думаю, принцесса! Вы ведь молились Госпоже Весны, так?

– Да, но еще и Лету. Хотя больше – Весне.

– Эти Боги даруют чудо жизни, а не смерти, – ответил Кэсерил.

Обычно! Как правило! Но пути Богов неисповедимы! Кто знает, в каких пределах они проявляют свою власть и в чем состоит их цель.

– В том, что я чувствовала, не было ощущения, не было ни малейшего привкуса смерти, – продолжила Изелль. – И тем не менее мне стало много легче. Я даже смогла поесть и поспать.

Нан ди Врит, подтверждая слова принцессы, кивнула:

– А уж как я была этому рада!

Кэсерил глубоко вздохнул.

– Я уверен, что ди Джиронал разрешит для нас эту загадку. Он будет разыскивать всех, кто умер вчера ночью, пока не найдет убийцу своего брата.

– Да будь благословен тот, кому удалось разрушить их грязные планы, – проговорила Изелль, прикоснувшись ладонью по очереди к своему лбу, губам и сердцу, – да еще такой неимоверной ценой. Пусть демоны Бастарда будут к нему милосердны!

– Аминь! – подхватил Кэсерил. – Будем надеяться, что ди Джиронал не найдет ни близких родственников, ни друзей этого человека и не сможет отомстить.

И он вновь взялся обеими руками за живот, в котором проснулась тупая боль.

Бетрис подошла и, вглядевшись в лицо Кэсерила, протянула руку и тут же ее опустила.

– Лорд Кэс, – сказала она. – Выглядите вы ужасно. Глаза впали, кожа – что земля.

– Я… приболел, – отозвался Кэсерил. – Что-то не то съел.

Он глубоко вздохнул и продолжил:

– Ну что ж, милые дамы! Готовьтесь – но не к печальному бракосочетанию, а к веселым похоронам! Надеюсь, вам удастся скрыть от публики свою радость!

Нан ди Врит фыркнула. Изелль же жестом призвала ее к молчанию и произнесла:

– На наших лицах вы увидите лишь выражение торжественной скорби. И только Боги будут знать, что у нас в сердце.

Кэсерил кивнул и потер ноющую шею.

– Обычно, – сказал он, – жертву магии смерти сжигают до полуночи, чтобы в тело не вселились потусторонние сущности. Очевидно, их особенно привлекает такого рода смерть. Так говорят священники. Поэтому мы увидим самые торопливые похороны на свете. Наверное, все будет сделано еще засветло.

Он сглотнул засевший в горле комок и отвернулся от принцессы.

– Тем более, Кэсерил, – проговорила Бетрис, – вам следует пойти и лечь. Мы же в полной безопасности, а вы можете отдохнуть.

Она взяла холодные руки Кэсерила в свои ладони и, пожав их, озабоченно улыбнулась. Он ответил слабой улыбкой и ретировался.

Кэсерил вновь забрался в постель. Уже больше часа он лежал, по-прежнему содрогаясь от озноба, когда дверь открылась и, осторожно ступая, вошла Бетрис. Подойдя к Кэсерилу, она положила ладонь ему на лоб.

– Боюсь, у вас лихорадка, – сказала она. – Наверное, простыли?

– Простыл… Да, я простыл. Должно быть, прошлой ночью нечаянно сбросил с себя одеяло.

Бетрис коснулась его плеча.

– И вся одежда насквозь мокрая.

Она пристально посмотрела в лицо Кэсерила и спросила:

– Когда вы последний раз что-нибудь ели?

Этого он не помнил.

– По-моему, вчера утром, – отозвался он.

– Понятно, – произнесла Бетрис и, нахмурившись, вышла.

Спустя минут десять явилась служанка с медной грелкой, полной тлеющих углей, и толстым стеганым одеялом; еще через несколько минут – слуга с баком горячей воды и строгими инструкциями – проследить, чтобы больной хорошенько вымылся и лег в согретую постель, надев сухое белье. Приставить слуг к Кэсерилу было совсем непросто – все руки были нарасхват в замке, который в спешке готовился к торжественной церемонии похорон, и каждый придворный лорд и каждая придворная дама с ног сбились, чтобы успеть вырядиться тщательнейшим образом. Кэсерил ни о чем не спрашивал. Едва слуга успел подоткнуть под него одеяло, как явилась Бетрис с большой миской на подносе. Оставив дверь открытой, она присела на край кровати.

– Ешьте! – сказала она.

Миска была наполнена хлебом в горячем молоке с медом. Бетрис наполнила ложку и протянула Кэсерилу. Тот, несколько озадаченный, проглотил еду, после чего подтянулся и сел в постели, опираясь спиной на подушки. Достоинство нужно хранить в любой ситуации.

– Ну, не так уж я и слаб, – сказал он, забирая миску. Бетрис не возражала и принялась смотреть, как он ест. Оказывается, он был страшно голоден! К моменту, когда он покончил с едой, озноб его отпустил.

Бетрис удовлетворенно улыбнулась.

– Ну вот, теперь вы уже не похожи на призрак, – сказала она.

– Как там принцесса? – поинтересовался Кэсерил.

– Гораздо лучше. Сейчас она отдыхает, спит. Невыносимое напряжение отпустило, пришло благословенное освобождение; а вы ведь знаете, что эти перепады тоже непросто вынести. Будет спать, пока не придет время одеваться.

– Да, я понимаю.

Бетрис кивнула, приняла у Кэсерила пустую миску и, склонившись к нему, тихо спросила:

– Кэсерил! А что вы делали прошлой ночью?

– Ничего… Как мне кажется.

Бетрис скорчила недовольную гримаску. Но какой смысл перекладывать на ее плечи груз тайны? Конечно, исповедь могла облегчить его душу, но тогда он подвергнет и себя, и эту девушку страшной опасности – вдруг начнется следствие и ей придется давать