Загадка Серебряного Змея - Лина Джонс

часы. – Ведь уже середина утра последнего дня расследования!

– Мы бы пришли к вам с докладом вчера, но вы были заняты, – сказала я.

Профессор нахмурилась:

– В какое время вы заходили?

Я замялась:

– Во второй половине дня… Но нам сказали, что у вас проблемы с поставками…

– О! – она осеклась и нахмурилась. – Вы слышали про это глупое недоразумение? Да, я потратила уйму времени, пока всё не уладила. – Она жестом пригласила нас садиться, и мы сели бок о бок напротив неё. – Так что у вас с исчезновением куратора в Национальной галерее?

– Мы говорили с дежурными в залах и администратором и посмотрели записи с камер наблюдения, – сообщила я. – Похоже, Шейла Смит ушла в пятницу, как обычно, – в пять тридцать.

– Она вернулась в район Вестбурн-парк, где живёт, – продолжал Артур. – Это подтвердил хозяин местного магазина.

– Хорошо, – кивнула профессор. – А в квартиру она вошла?

– Вот тут след теряется, – ответила я. – Её не было в шесть тридцать, когда привозили продукты, и в доме нет никаких следов её прихода. И её покупок в холодильнике не обнаружилось.

– Но мы нашли вот что. – Артур положил на стол пред профессором флешку в полиэтиленовом пакетике.

– Флешка? Где вы её взяли? – Профессор стала натягивать латексные перчатки, чтобы достать флешку.

– Она была спрятана в вазе в гостиной, – сказал Артур.

– Сначала мы подумали, что это флешка мисс Смит, – добавила я, – какое-то тайное послание. Но когда мы вставили её в ноутбук, выяснилось, что это угроза нам…

Пока я рассказывала, профессор Д’Оливейра вставила флешку в свой компьютер, и все замерли в ожидании.

– Ничего нет, – наконец произнесла профессор, вопросительно глядя на нас.

– Но было, – сказал Артур.

– А потом исчезло, – пояснила я и, на миг закрыв глаза, чтобы «переключить канал», процитировала: – «Прекратите расследование. А.Ф. и А.Ф.: мы знаем, кто вы. Против нас вы бессильны. Если хотите уберечь свои семьи, послушайтесь этого предупреждения».

Профессор записала послание в блокнот и пристально уставилась на него. Через миг она посмотрела на нас:

– Есть идеи, от кого это может быть?

– Возможно, – сказала я и протянула ей записку, найденную в квартире Шейлы. – Вот ещё.

Прочитав её, профессор спросила:

– Она чем-нибудь пахла?

Я покачала головой.

– Но бумага высшего качества – с водяными знаками.

Профессор посмотрела листок на просвет и кивнула.

– К несчастью, самой стандартной разновидности. Не думаю, что лаборатории удастся вытянуть отсюда что-то полезное. Но ты говоришь, Агата, у вас есть предположение?

– Да, мы думаем, Серебряный Змей – это лорд Рэтбоун.

Она нахмурилась:

– Лорд Рэтбоун? Меценат?

– Артур нашёл за «Подсолнухами» запонку с фамильным гербом Рэтбоунов.

Артур вытащил запонку из кармана и протянул ей. Профессор осмотрела ее в лупу.

– Это грифон и… змея?

– Серебряный змей, – кивнул Артур.

– Несколько притянуто за уши, вам не кажется? – Профессор отложила запонку и лупу.

– Может, было бы и притянуто, – сказала я, – если бы не другие доказательства его участия.

Я озвучила наши подозрения о шайке мошенников, подделывающих картины, рассказав о сделанных Сэмом Коэном для мамы отчётах о «Жёлтом доме» и «Женитьбе» и его заключениях, о выбивающихся из общего ряда картинах на стене кабинета Шейлы и наконец о том, что забрать с выставки на реставрацию «Женитьбу» предложил именно лорд Рэтбоун.

Профессор слушала затаив дыхание.

– Возможная связь между открытиями Шейлы и расследованием твоей матери пока ещё не настолько существенна, чтобы заниматься этим прямо сейчас. Давайте пока сосредоточимся на поисках Шейлы. Проверим, что нам даст флешка и записка с угрозами. Ещё что-нибудь есть?

Мы покачали головами.

– Тогда отнесите флешку и записку в лабораторию, – сказала она. – И настоятельно рекомендую вам обоим принимать все необходимые меры предосторожности и избегать неоправданного риска.

Я не очень понимала, что имеется в виду под «неоправданным риском», но решила не спрашивать – а то вдруг выяснится, что мне нельзя делать что-то, чего захочется.

Простившись с профессором, мы направились в лабораторию. Артур знал, где она находится, и показывал дорогу. Мы сдали все наши вещественные доказательства – хотя запонку Артур решил пока придержать.

– Вдруг она понадобится, чтобы прижать Рэтбоуна к стенке, – объяснил он. – Как насчёт чашечки горячего шоколада перед тем, как двигаться дальше?

– Артур, мы должны найти Шейлу к завтрашнему вечеру. Не думаю, что у нас есть время на шоколад.

– Можно выпить здесь, а заодно обсудить, что делать дальше.

– Здесь?

Артур во все глаза уставился на меня:

– Тебе что, никто не показал, где буфет?

– Тут и буфет есть?!

Артур оторопел:

– Тебе даже ознакомительного тура не устроили?!

Я покачала головой:

– Нет, София показала только комнату для инструктажа. Это считается?

– Нет, не считается. Идём, отведу тебя в столовую штаб-квартиры.

С трудом поспевая вприпрыжку за размашистыми шагами Артура, я сосредоточилась на том, чтобы запомнить дорогу. Налево, налево, направо… через дверь без таблички… вниз по короткому лестничному пролёту, через двойные двери в… помещение, подобных которому я ещё никогда не видела – ну уж под землёй точно.

Если бы я не привыкла душить недоверие в зародыше, то не поверила бы, что это всё настоящее.

Огромный зал. Минимум сотня столов и столиков самого разного размера, расставленных в полном декоративных растений помещении. Дневного света нет и в помине, однако роскошная растительность свисает с потолка до самого пола. Повсюду сидят сотрудники Гильдии – читают, болтают, едят и пьют.

– Ух ты! – выдохнула я.

– Круто, да?

Выражение лица у него было до того самодовольное, как будто эту столовую спроектировал и построил лично он.

– Очень круто, – согласилась я.

Артур выждал, пока мы уселись за стол с чашками горячего шоколада, и только тогда приступил к делу:

– Я тут подумывал… надо бы проверить «Подсолнухи». Убедиться, что интуиция тебя не обманывает и картина подделка.

Я засмеялась:

– И как мы это проверим?

– Проще простого, – пожал плечами Ар тур.

Я удивлённо уставилась на него:

– Что, правда?

– Не забывай: я же один из экспертов Гильдии.

– И что это значит на практике?

– Среди всего прочего это значит, что у меня есть необходимые приборы, позволяющие проверить подлинность картины, – надо только подобраться к ней достаточно близко.

– И эти приборы у тебя с собой?

Он расстегнул сумку и вытащил оттуда маленький чёрный футляр, в котором оказался аккуратный чёрный приборчик. Почти как такие маленькие машинки, какими в магазинах проверяют цены по штрихкоду, только тут ещё был маленький экранчик.

– Всегда готов, как примерный бойскаут, – заявил он.

– Не верю, что ты был примерным бойскаутом.

Артур ухмыльнулся:

– Пожалуй, ты права.

– Это что, рентгенофлуоресцентный спектрометр?

– Ты что, в этом разбираешься? – удивился Артур.

Я кивнула:

– Это как микроскоп и рентгеновский аппарат, два в одном.

– Точно. Как ты наверняка знаешь, помимо всего прочего этот прибор может сообщить, какие красящие пигменты использовались для картины. Ван Гог работал во второй половине девятнадцатого века, когда вовсю применялись краски со свинцом. Значит, мы ищем свинец. Строго говоря, про Ван Гога достоверно известно, что он их использовал. На этом даже основана одна теория, почему он рисовал именно так. Возможно, он страдал от отравления свинцом, вызывающего воспаление сетчатки глаза, отчего видел перед глазами световые круги типа гало, вот как в «Звёздной ночи».

Я этого не знала, но признаваться было некогда, потому что Артур во весь