Загадка Серебряного Змея - Лина Джонс

– А знаешь ли ты, что он добавил в «Подсолнухи» сульфата свинца?

Я отставила кружку, чтобы ни на что не отвлекаться.

– Зачем?

– Хотел добиться самого живого, трепещущего, ярко-солнечного оттенка.

– Но подсолнухи на картине тёмные, почти бурые. Во всяком случае, были такими, пока картину не перевесили.

– Всё верно. Они со временем потемнели. Сульфат свинца вступает в реакцию с жёлтым хроматом, в результате чего краска темнеет. Художники того времени уже знали, что с яркими тонами жёлтого у них проблемы, но ещё не смогли выяснить причину.

– Как интересно, – протянула я.

Несколько секунд Артур смотрел мне в глаза.

– Это сарказм?

Я покачала головой:

– Да нет же. Правда, страшно увлекательно. И вообще, я обожаю всяческие приборчики. У моей подруги Брианны есть несколько совершенно потрясающих, например настоящий сейсмограф, чтобы проверять тектоническую активность.

– Круто.

– Знаю. А вот спектрометра в деле я никогда не видела.

– Тогда это твой шанс.

Мы засмеялись, оценив энтузиазм друг друга.

– Ты ведь и невидимую «В» тоже посмотришь, да? – спросила я.

Он кивнул.

– Ну ладно. Готова?

– Готова. – Я одним глотком прикончила свой шоколад.

Покинув роскошные интерьеры буфета, мы вернулись в коридоры и туннели Гильдии.

В Национальную галерею мы добрались к полудню. Я выжидала момент, когда рядом с шедеврами Ван Гога не будет посторонних наблюдателей, а Артур тем временем включил свой приборчик разогреваться. Мимо прошла пара влюблённых, державшихся за руки, и я улыбнулась им, как будто мы тоже пришли сюда на свидание, а вовсе не для того, чтобы поближе познакомиться с одной из самых знаменитых картин в мире.

– Есть кто вокруг? – шёпотом спросил Артур, склоняясь над спектрометром.

– Один человек, рядом с автопортретами.

– На нас смотрит?

Как раз когда он спросил, посетитель развернулся и вышел из зала.

– Нет.

– Тогда давай!

Он поднёс спектрометр к картине, нажал какие-то кнопочки, и мы подождали несколько секунд. На приборе замигали огоньки, а потом на экранчике показалось несколько строчек текста и чисел.

– Готово!

Артур спрятал приборчик в сумку, и мы, выйдя из зала, отыскали тихий закоулок.

– Ну? – нетерпеливо спросила я.

– Стопроцентно фальшивка.

– Правда?!

– Чистейшая. В краске нет и следа свинца.

– Выходит, Рэтбоун крадёт предметы искусства…

– В крупных масштабах, – прибавил Артур. – Это ж не просто украсть работу какого-нибудь никому не известного художника – это же Ван Гог! «Подсолнухи»…

Я остановилась. На меня накатил острый приступ жалости к Саре Рэтбоун. Никто не заслуживает, чтобы его отец оказался преступником. А что, если он в результате попадёт в тюрьму?

– Нам придётся встретиться с ним лицом к лицу, – промолвил Артур.

Я никогда не упускаю возможности бросить вызов злодею. Но сейчас мне было очень не по себе. Ненадолго «переключив канал», я перебрала улики против лорда Рэтбоуна.

– А если мы ошибаемся? А вдруг он и в самом деле просто отправил «Женитьбу» на реставрацию? И если всего лишь помогал вешать «Подсолнухи»?

– Агата, улик против него всё больше и больше. – Артур стал перечислять, загибая пальцы: – Частный просмотр, запонка, реставрация, змей на семейном гербе… Но если ты боишься, я могу пойти к нему и один.

Я затрясла головой:

– Дело совершенно не в том, боюсь или не боюсь. Мне просто не хочется пока сталкиваться с ним лицом к лицу – а вдруг мы ошиблись? Представь, как это всё может ударить по Саре.

А ещё я подумала – но добавлять не стала: если лорд Рэтбоун как-то замешан в этом деле, то он может оказаться причастен и к смерти мамы, а к такой информации я была ещё точно не готова.

Артур внимательно посмотрел на меня.

– Я очень уважаю твои чувства, Агата, – сказал он. Я покраснела. – Но он замешан в преступной деятельности, которая может повлечь за собой новые смерти.

– Новые смерти?! – я в ужасе посмотрела на него. – Ты думаешь, Шейла мертва?

Он поморщился:

– Не знаю. Всё-таки очень странное исчезновение – ведь после того как она купила бутылку вина, её больше никто не видел.

Я передёрнулась при мысли о том, что все наши поиски могут оказаться запоздалыми. Но в таком случае мы просто обязаны поймать убийцу Шейлы!

– Ну ладно, – проговорил Артур. – Не пора ли нам навестить Рэтбоуна и покончить со всем этим?

Я набрала в грудь побольше воздуха:

– Да. Давай.

10. Особняк Рэтбоунов

Чтобы добраться в Челси на метро, у нас ушло полчаса. Резиденция Рэтбоунов была расположена в пяти минутах ходьбы от станции «Слоун-сквер». Мы миновали галерею Саатчи, и я поняла, что мы оказались рядом с Аптекарским садом в Челси. Сердце у меня сжалось от боли – мы не раз приходили сюда с мамой. Она любила показывать мне лекарственные растения и объяснять, как они применяются. Я не была тут с тех пор, как она погибла.

– С тобой всё нормально? – Артур смотрел на меня озабоченно.

– Да. Просто тут рядом садик, куда мы когда-то ходили с мамой, только и всего.

– Терять родителей очень тяжело. Мне было пять, когда папа нас бросил.

– Ты с ним видишься?

– Нет. Больше мы ничего о нём не слышали. Просто взял и ушёл, пока я был в детском саду.

– Ужасно.

– Да уж. Я много лет надеялся, что приду домой – а он там, с каким– нибудь фантастическим оправданием, почему не вернулся раньше.

– Ну, я хотя бы знаю, что мама умерла – и не жду, что она вернётся. Наверное, так легче, чем то, что пришлось пережить тебе.

– Что так, что этак – одно другого не легче.

– Ты всё ещё надеешься получить от отца какую-нибудь весточку?

Артур покачал головой:

– Я уже не хочу этого. У него был шанс, но он не воспользовался им. Мама и одна прекрасно меня вырастила.

Мы оказались перед огромными металлическими воротами. Артур нажал кнопку звонка и объяснил, что мы пришли к лорду Рэтбоуну и – нет, встреча нам не назначена.

– Я одноклассница Сары, – торопливо добавила я. Похоже, эти слова сыграли роль пропуска. Ворота зажужжали и распахнулись, впуская нас внутрь. Самого дома от ворот видно не было – лишь пройдя немного вглубь и повернув, мы увидели вдали величественное здание. Владения Рэтбоунов оказались грандиознее, чем я представляла. Огромный древний особняк с витражными окнами, светлый фасад порос плющом. Каминных труб столько, что я сбилась со счёта, а вокруг – целый парк с такими экзотическими деревьями, распознать которые не смогла даже я, выросшая в знаменитом лондонском парке.

– Ух ты, – хором протянули мы оба.

– Да тут наверняка и крылья есть, – сказала я.

Артур засмеялся:

– Что-что? Думаешь, они тут ещё и летать умеют? Ну то есть я понимаю, они мегабогаты, но…

– Да нет, я про здание. Наверняка у него есть крылья. Ну знаешь – северное крыло, восточное, и всё такое.

– Уверен, ты права. Как-то великоват особняк для одной семьи, тебе не кажется? Только представь, сколько народу тут можно разместить.

В холле нас встретил дворецкий. Он не улыбался, но и воротить нос от незваных гостей не стал.

– Прошу за мной. Лорд Рэтбоун просил проводить вас в кабинет в Красном крыле.

Мы с Артуром многозначительно переглянулись.

Мне показалось, что до кабинета мы шли минут пять – хотя на самом деле, наверное, не больше