Загадка Серебряного Змея - Лина Джонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет. Не могу разговаривать. – И он бросил трубку.
Несколько секунд я сидела, глядя на мобильник в руке и гадая, что же там такое происходит. А потом бегом бросилась вниз на кухню и позвонила ему снова по нашему стационарному телефону, чтобы он не узнал номер.
Он опять тут же снял трубку:
– Да?
Я постаралась говорить как можно более низким голосом, аристократически растягивая слова.
– Алло-о-о? Это специалист по реставрации картин? С вами говорит леди Валерия Дюбуа. Я надеюсь, вы поможете мне с картиной, которую оставила мне по завещанию моя мать.
– Да, мадам, разумеется. Сейчас я завален работой, но если вы пришлёте письмо по электронной почте…
– Ой, только не это! – я выдавила из себя смешок. – Видите ли, я не признаю современной технологии…
– Что ж, тогда дайте мне ваш номер теле фона…
– Может, я сама к вам заскочу? В семь я буду выезжать по делу и могу зайти к вам по дороге…
– Нет! – В голосе его снова звучала откровенная паника.
– Хорошо. Тогда не буду вас сегодня больше тревожить. Позвоню как-нибудь в другой раз, чтобы назначить удобное время для встречи.
– Благодарю вас, леди Валерия. Буду ждать встречи. Приношу глубочайшие извинения, но сегодня вечером я и в самом деле занят. – И он повесил трубку, даже не попрощавшись.
Похоже, у Сэма Коэна действительно какие-то неприятности. Однако на телефонные звонки он отвечает. Я задумалась, уж не велел ли ему таинственный гость ждать какого-то важного звонка. Наверное, лорд Рэтбоун каким-то образом выяснил, что я вошла в контакт с реставратором, и теперь давит на него, вынуждая прекратить расследование.
Не прошло и минуты, как у меня уже сложился план. Надо самой заглянуть к мистеру Коэну. Это единственный способ выяснить, что же там происходит и не в опасности ли он.
Я прикинула, не позвонить ли Артуру, но вспомнила, в каком состоянии он был по дороге домой. Поддержку в вечерней операции оказать он явно не сможет. Лиам и Брианна? Я посмотрела на часы. Без четверти семь. Стоит ли вовлекать в расследование друзей? Я сидела на кровати, не зная, на что решиться, когда снизу донёсся папин голос:
– Ужин!
Ну конечно – пицца! После выпитой в штаб-квартире чашечки горячего шоколада у меня во рту маковой росинки не было – и сейчас я почувствовала, что умираю от голода. В животе заурчало, словно он только что заметил, до чего же пуст.
– Иду!
Я помчалась вниз и в дверях кухни чуть не сбила папу с ног.
– Эй! Потише! – засмеялся он. – Твоя пицца никуда не убежит.
– Прости! Ужасно проголодалась.
– Ты ела ланч?
Я покачала головой:
– Не так чтобы очень.
– Агги, надо есть!
– Прости, пап. – Я помолчала, гадая, как он отнесётся к моей просьбе. – Пап…
Он поставил на стол два стакана и посмотрел на меня:
– Да?
– Ты не возражаешь… – я набрала в грудь побольше воздуха, – если я поем не здесь?
– В смысле, у себя наверху?
Я покачала головой:
– Нет. В смысле не дома. Я вспомнила, что мне надо ещё кое-куда зайти кое-что проверить.
– Что ж… – Он тяжело опустился на стул. – Не знаю, поймёшь ли ты меня, но быть твоим отцом не так-то просто.
Я виновато улыбнулась:
– Угу, понимаю.
– В самом деле?
Я кивнула:
– Ты не знаешь, стоит ли давать мне свободу, необходимую для расследований, – или это делает тебя нерадивым отцом.
– А ты и правда понимаешь.
– Ну конечно! Но пап, ты не волнуйся – я всего-навсего хочу заглянуть к одному реставратору, а не в какое-нибудь логово преступного гения.
– Реставратор? Ну, звучит и в самом деле безопасно… Ты возьмёшь такси в обе стороны?
– Непременно.
Папа поднялся, достал из бумажника деньги и протянул мне:
– Вот, на дорогу.
– Спасибо, пап!
– И будешь очень осторожной?
Я поцеловала его в щёку:
– Всегда.
– Тебе понадобится пальто.
Он показал на кухонную дверь, где на крючке для фартука висело моё любимое красное пальто. Все следы грязи и пыли с него исчезли.
– Ты его почистил! Пап, спасибище!
– Пожалуйста. – Он критически посмотрел на мою голову: – Жаль, я не взял у тебя ещё и берет.
Я дотронулась до своей красной шапочки:
– Я и забыла, что не сняла его!
– Он весь грязный.
Я махнула рукой:
– Может, отряхну немножко перед выходом.
– Дайка мне. Почищу немножко, пока ты будешь собирать всё необходимое.
– Я уже говорила, что люблю тебя?
Он улыбнулся:
– Это корыстная любовь. Но меня устраивает.
Сэм Коэн жил в крохотном коттедже в восточной части Лондона, рядом со станцией «Бетнал-грин». От старости домик совсем покосился, побелка и дерево ссохлись или, наоборот, разбухли от времени. По бокам стояли высокие сверкающие офисные здания двадцать первого века. В голове у меня снова всплыло слово «инконгруэнтный». Но что тут не на своем месте – старый коттедж или современная архитектура?
Я не стала стучаться в дверь, а, проверив, не видит ли кто, обогнула домик, выискивая следы насильственного проникновения. И сзади и спереди окна казались целыми и нетронутыми. На задний двор можно было попасть через высокую деревянную калитку, но она была заперта. Похоже, кто бы ни напугал мистера Коэна, но в дом он вошёл через переднюю дверь.
При помощи верного набора отмычек я отперла навесной замок на воротах. На первом этаже горел свет. Пригибаясь, чтобы меня не заметили, я подобралась к окну и заглянула в щёлочку между занавесками.
На маленькой кухне за круглым столом, уронив голову на руки, сидел человек с тёмными, но уже начавшими седеть волосами. Наверное, это сам реставратор. Больше никого видно не было. Рядом с ним лежал телефон, точно он в любую минуту ожидал звонка. Когда телефон зазвонил, я чуть не подпрыгнула: я не учла, что у старых окон отличная слышимость в обе стороны. Но сейчас это работало мне на пользу.
– Самуэль Коэн, – произнёс он. Последовала пауза. Потом он коротко сказал: – Ясно. – Как же досадно слышать только одну сторону разговора! – Нет, как я уже говорил, когда вы позвонили, я ничего не слышал о дочери миссис Фрикс. Честно говоря, я вообще не знал, что у неё есть ребёнок.
Услышав своё имя, я вздрогнула. Значит, я права: реставратору начали угрожать из-за того, что я с ним разговаривала. Права я и в том, что он человек порядочный – похоже, он пытался меня защитить. Вид у него был такой бледный и хрупкий, что меня тут же пронзило осознание вины. Ведь это я втянула его во всю эту историю.
Он продолжал говорить:
– Простите, эту особу я тоже не знаю. Смит? Где она работает?.. О, понятно. Нет, она никогда ко мне не обращалась. Послушайте, у меня нет того, что вы ищете. Я просто занимаюсь своей работой. Я действительно не понимаю, чего вы от меня хотите. Обещаю, если я узнаю хоть что-нибудь – тут же уведомлю вас. Нет, я не забыл… – Он побледнел ещё больше. Я могла поклясться, что у него дрожит рука. Закончив разговор, он выронил телефон, словно тот обжигал ему ладонь.
И вот тут-то он меня и заметил. Я так увлеклась тем, что происходило внутри, что совсем забыла об осторожности – стояла, глупо таращась на него через