Проклятие Шалиона - Лоис МакМастер Буджолд

Кэсерил резко выпрямился, пытаясь втянуть внутрь изнывающий от боли живот, а Палли, ткнув в него пальцем, добавил:

– Принцесса! Вашему секретарю нужен врач!

Изелль взглянула на Кэсерила – так, словно увидела его в первый раз после долгой разлуки, охнула и машинально прикрыла рукой рот. Она действительно совсем мало внимания обращала на своего секретаря, будучи полностью поглощена своими собственными бедами. Бетрис же, прикусив нижнюю губу, переводила взгляд с Кэсерила на принцессу и обратно.

– Не нужен мне никакой врач! – твердо провозгласил Кэсерил. Или кто-либо иной, кто принялся бы задавать мне вопросы.

– Именно так говорят все мужчины, когда их самомнению угрожают скальпель и слабительное, – проговорил Палли, отмахнувшись от слов друга. – Когда один из моих сержантов натер седлом… ну, вы знаете что, я препроводил его к пиявочнику, уткнув ему в спину острие своего меча. Не слушайте его, принцесса!

Тут лицо его стало вполне серьезным, и, поклонившись принцессе, он произнес:

– Принцесса! Вы позволите мне поговорить с кастилларом наедине? Обещаю, что надолго его не задержу. У меня, увы, совсем нет времени.

Изелль царственным кивком головы дала свое согласие. Кэсерил, моментально уловив по интонации Палли, что разговор предстоит серьезный, повел его не в кабинет, находившийся в покоях принцессы, а на нижний этаж, в свою комнату. Коридор, к счастью, был пуст. Войдя, он плотно закрыл и запер тяжелую дверь, чтобы избежать подслушивания. Единственным свидетелем их разговора был дряхлый дух какого-то давно протянувшего ноги старика.

Чтобы не показать Палли, как он неуклюж теперь в движениях, Кэсерил тут же сел в кресло. Палли присел на краешек постели, бросил куда-то в сторону свой свернутый плащ и сложил руки на коленях.

– Курьер, прибывший в Паллиар от Дочери, вероятно, не был разочарован приемом? – предположил Кэсерил, быстро подсчитав в уме, сколько дней нужно было, чтобы весть о смерти Дондо добралась до Палли.

Палли в удивлении приподнял брови.

– Ты уже знаешь? Я полагал, что созыв конклава – вещь секретная. Хотя, конечно, от кого скроешь, что главные люди ордена уже начали прибывать в Кардегосс.

– У меня есть свои источники, – пожал плечами Кэсерил.

– Не сомневаюсь, – отозвался Палли и с улыбкой погрозил Кэсерилу пальцем. – Но у меня есть и свои.

После этого он заговорил тихо и отчетливо:

– Ты единственный умный человек в Зангре, которому я доверяю. Что все-таки происходит при дворе? В связи с кончиной нашего генерала ходят самые дикие и нелепые слухи, сколь бы мне эта история ни казалась приятной, но я не верю в то, что мерзавца унесли яркокрылые демоны Бастарда после того, как об этом его в своей молитве попросила принцесса Изелль.

– Все было немного не так. Он насмерть подавился во время пирушки накануне своей свадьбы.

– Подавился своим ядовитым лживым языком, как многие надеются.

– Очень похоже на правду.

Палли фыркнул и продолжил:

– Высшие офицеры ордена – и те, кого он не смог купить, и менее несговорчивые, видят в смерти Дондо знак того, что судьба поворачивается к нам лицом. Как только в Кардегоссе соберется кворум, мы постараемся обойти канцлера и сами представим королю своего кандидата на пост святого генерала ордена Дочери. Или, допустим, список из трех достойных людей, из которых король выберет одного.

– Второй вариант лучше. – сказал Кэсерил. – Там очень тонкая грань…

Кэсерил не стал произносить между верностью и предательством.

– К тому же, – продолжил он, – у ди Джиронала свои люди в Храме и в Зангре. Ты же не хочешь, чтобы у нас началась внутренняя грызня?

– Даже ди Джиронал не рискнет послать солдат Сына против солдат Дочери, – уверенно произнес Палли.

– Ну это… – неопределенно пожал плечами Кэсерил.

– Кроме того, – продолжил Палли, – некоторые лорды из ордена хотят пойти дальше. Они намереваются собрать полный набор улик, обвинив канцлера в получении взяток, угрозах, присвоении чужого имущества, должностных преступлениях. Мы представим эти улики королю и таким образом добьемся смещения ди Джиронала с поста канцлера. Пусть король, наконец, займет хоть какую-то позицию!

Кэсерил потер переносицу и проговорил остерегающим тоном:

– Добиться, чтобы Орико занял какую-нибудь позицию – все равно что строить башню из горчицы. Бессмысленно делать на это ставку. К тому же король полагается на ди Джиронала в гораздо большей степени, чем я могу объяснить. Ваши доказательства должны быть по-настоящему убийственными.

– И именно поэтому явился я к тебе, – сказал Палли, склонившись в сторону Кэсерила. – Ты сможешь под присягой повторить историю про то, как ди Джиронал продал тебя на галеры?

Кэсерил колебался.

– Из доказательств у меня нет ничего. Только мое слово. Вряд ли это убедит короля.

– Твое свидетельство будет не единственным. Будут еще. Но твои слова станут искрой, от которой разгорится пламя.

Искра? Яркая, но мгновенно погасшая? Он станет осью, на которой будет вращаться колесо обвинения! А ему это нужно? Кэсерил напряженно покусывал губы.

– Кроме того, у тебя прочная репутация! – продолжил Палли.

Кэсерил с сомнением пожал плечами:

– Не такая уж она и прочная…

– Напрасно ты так говоришь! Все на свете знают о секретаре принцессы Изелль, который мудро ведет дела принцессы, охраняет ее и при этом – совершенно равнодушен к богатству.

– Да все не так! – Кэсерил замахал руками. – Просто я плохо одеваюсь. А богатство я люблю.

– И пользуется полным доверием со стороны принцессы. А что касается жадности, которой прочим придворным не занимать… Я помню, Кэсерил, как ты трижды отвергал взятки рокнарийцев, которые просили тебя сдать Готоргет. Причем последний раз – когда ты почти умирал с голоду. И я могу дать на этот счет свидетельские показания.

– Но, конечно же, я не мог…

– Совет прислушается к твоим словам, Кэс!

Кэсерил вздохнул.

– Я подумаю, Палли, – сказал он. – У меня ведь и других забот полон рот. Я дам показания, но только на закрытом заседании и только в том случае, если в них действительно будет необходимость. Внутренняя политика Храма – это не мои дела!

Резкая боль в животе дала ему понять, что слова он выбрал неверно. Боюсь, что я, наоборот, даже слишком озабочен внутренней политикой Дочери!

Радостный кивок со стороны Палли дал Кэсерилу понять, что тот получил даже больше, чем надеялся получить. Палли встал, крепко пожал другу руку и вышел.

16

Через два дня, когда Кэсерил сидел в своем кабинете и чинил перья, вошел замковый паж и провозгласил:

– Служитель Храма Материнского Милосердия Роджерас, по